Флоренцо опять насмехался над ним, или над всей этой ситуацией. Каждый раз он заявлялся и рушил привычный порядок вещей, но он был прав в одном - когда-нибудь это должно было произойти. Теодор не осознавал природу своего влечения, и сейчас не был уверен, делая осторожные шаги к пониманию своих эмоций. Возможно, он ждал этого с первой встречи, только был слишком мал тогда, чтобы понимать.
- Не понимаю, о чем ты, - фыркнул Теодор, вставая. Вода потекла с него струями на пол, он едва не поскользнулся в луже, не хватало еще позорно упасть перед мужчиной.
- Я не хочу, чтобы нас тут застукали. Я пойду к себе.
Теодор направился к двери, взялся уже за ручку, но замялся, чувствуя себя опять ребенком перед ним. Маленьким и гадким мальчишкой, который подрезал лошадей, чтобы подкатить к приглянувшемуся ему мужчине.
- Рубен захлебнулся в своей блевотине и я помочился на него. А потом мне пришлось делать ему искусственное дыхание.
Теодор не знал, зачем это сказал, но когда озвучил, эта ситуация показалась ему очень смешной и парень беззвучно рассмеялся, не понимая, как его угораздило. Отсмеявшись, вздохнул и посмотрел на Флоренцо.
- Если бы я знал, что ты меня поцелуешь, я бы позволил ему умереть.
Сказав последнюю фразу, Теодор понял, что сказал глупость и пулей вылетел в коридор, направляясь к себе.

В своей комнате Теодор закрыл дверь и прислушался к шагам. Он не ждал, что Флоренцо вломится к нему следом, но проверить стоило. Мужчина прошел мимо его комнаты, следуя, вероятно, в комнату для гостей, а значит можно было расслабиться и привести мысли в порядок. Походив по комнате, граф начал раздеваться, с раздражением сдергивая с себя мокрую одежду и швыряя по углам. Ему снова пришлось испытать то чувство, которое, как он думал, уже навсегда ушло. Он не хотел показывать вообще никаких чувств, не хотел доставлять такой радости мужчине, которому в детстве так наивно и доверчиво отдал частичку своей души. И это оказалось сильнее, чем все его последующие интересы. Наверно, тогда он еще был на это способен, а сейчас..
Сейчас в соседней комнате ночует его первая детская любовь.
Теодор надел сухую рубашку, достал из ящика шкатулку с табаком, разместившись на кровати в позе лотоса, закатал в измельченный табак в тонкую бумажку и скрутил папиросу. Прикурив от свечи, вдохнул едкий дым и выпустил через рот. Эта процедура его успокаивала, в голове появлялась небывалая легкость, как и во всем теле, а главное, натянутые до звона нервы расслаблялись. Граф открыл ящик своего стола, залез рукой под ворох непонятных мелочей и выудил пустой флакон духов. Тот самый, что подарил ему этот человек. Затянувшись, юноша выпустил струю дыма в этот флакон и закупорил его, чему-то улыбнувшись. У него появилась шальная мысль, нужно было только дождаться утра.

Ночь выдалась душная, даже с открытым окном Теодору не хватало воздуха. Юноша ворочался на кровати пол ночи, но так и не сомкнул глаз. Лучше бы он не придумывал ничего, теперь его голова была полна мыслей, планов и ожиданий. Только под утро веки его потяжелели и сонливость окутала его уютным саваном. Услышав стук в дверь, Теодор вздрогнул и сел на кровати, посмотрев на дверь. Небо за окном уже светлело, предвещая рассвет, вариантов того, кто там пришел, у него было всего два. Рубена он откинул сразу, герцог давно не являлся к нему с плетью.. после того раза.. да и не стучал так обходительно. Теодор прижал ладонь к груди, чувствуя странное волнение. Такое же, как когда он видел свою жертву, пойманную в его ловушку, в тот момент, когда ловил ее испуганный взгляд. Сладкий, восхитительный миг, сравнимый с самым сильным оргазмом. Но почему волнение накатывает сейчас, когда ничего не происходит и причин этому нет? Граф слез с кровати и тихо подкрался к двери, приложив к ней ухо. Он пытался услышать что-то, может быть дыхание или шорохи? Но ничего не услышал. Ему пришло в голову, что ему почудился стук, приснился на грани сна и бодрствования. Теодор взялся за ручку двери, чтобы открыть ее, но не решался.
Нет, не почудилось. Граф посмотрел на дверь, словно сквозь нее. Там стоял Флоренцо, он его чувствовал, и напряжение его возрастало от осознания, что их разделяет этот кусок дерева. Что будет, если он откроет дверь? Воздух вокруг потяжелел, ему снова было трудно дышать, и душно.. Теодор отпустил ручку, тихо задвинул засов и снова прижался к двери, прислушиваясь.

Он ушел, даже не стараясь идти беззвучно. Теодор вздохнул и пошел в кровать, через минуту уже погрузившись в глубокий сон без сновидений.
Утро наступило слишком быстро, юноша видел, что приходил Марсель и пытался его разбудить, но оторвать графа от подушки после бессонной ночи было проблематично. Встал он только после обеда, зевая, прошел в ванную, по пути выслушивая порцию упреков от дворецкого и только там вспомнил о том, что вчера было. О том, кто вчера появился у них в гостях. А где он сейчас? Не приснилось же это ему? Теодор быстро вышел из ванной, толкнув плечом Марселя, пролетел по коридору и остановился возле комнаты для гостей. Дверь была закрыта, но ему нужно было проверить. Набравшись решимости, граф тихо повернул дверную ручку и заглянул в комнату. В помещении было темно и душно, почему Марсель не открыл портьеры и не проветрил комнату? Эта мысль скользнула на периферии и тут же скрылась, когда юноша увидел смятую кровать, а в ней своего давнего друга. Услышав чьи-то шаги, Теодор прошмыгнул в комнату - не хватало еще, чтобы мадам Анжель увидела его в коридоре без штанов - и тихо закрыл дверь. Осмотревшись, граф беззвучно подошел к кровати, разглядывая лицо спящего. Кто бы мог подумать, что найдутся люди, способные встать еще позже, чем Теодор. Но вот, нашелся. В голове всплыло воспоминание о первом дне, когда он вот так же стоял над спящем незнакомым тогда мужчиной и пытался что-то понять, разглядывая его. Даже понюхал.. Нет, сейчас он не будет его нюхать. Граф развернулся и подошел к стулу, на котором были сложены вещи Флоренцо. Интересно, теперь состав его карманов изменился?

Удивительно, что через столько лет содержимое сумки его знакомого не изменилось. Теодор надеялся увидеть что-то новенькое и был теперь слегка разочарован - никаких новых секретов о своем.. о Флоренцо Конти он не узнал. Более того, мужчина играл по их старому сценарию, конечно-же осознанно восстанавливая картину прошлого. Можно ли перечеркнуть те две-три встречи несколько лет назад и считать, что они снова чужие люди, когда в руках графа точно такой же флакон, что и в его спальне? Только не пустой.
- Интересно?
На этот раз граф не удивился, не испугался и не возмутился, словно это объятие было обычным делом и не нарушало никаких правил приличия.
- Не очень, - юноша сжал флакон в кулаке и выпрямился, посмотрев на мужчину через плечо. Темнота скрадывала его черты лица, но Теодор помнил их слишком хорошо, чтобы понять, что они не изменились. И запах его, до того приятный, что ноги подкашивались. Секунду он раздумывал, вспоминая, что же он тогда сказал?
- Отпустите меня, мсье, иначе я пролью ваши вкусные духи, - произнес юноша более высоким голосом, изображая ребенка. Теперь сдержать улыбку было невозможно.

Флоренцо вел себя так, словно между ними все давно было ясно. И это раздражало. Граф небрежно  высвободился из рук мужчины и повернулся к нему, холодно на него глянув. На губах его не осталось ни следа той мягкой улыбки, что была несколько секунд назад.
- Не нужны мне твои духи, - поморщился граф, и голос его прозвучал как скрежет металла, - Ты что о себе возомнил? Думаешь, меня и сейчас можно подкупить этим?
Презрительно усмехнувшись, Теодор замахнулся и запустил флакон в стену. Тот с характерным звуком разбился об нее, а граф подступил к Флоренцо ближе.
- От меня воняет мочой, блевотиной, трупным ядом и дерьмом, - проговорил он, глядя прямо в глаза ночного гостя, - Твои духи этого не скроют.
В этот момент в комнату заглянул дворецкий, который всегда умел появляться вовремя, и Теодор быстро отступил на шаг. Марсель осведомился о том, сколько столовых приборов ставить на стол, раз у них гости, а герцог до сих пор изволит спать.
- Сейчас два часа. Вы спуститесь на полдник, мсье Конти? - поинтересовался Теодор тоном, которым ведут светские беседы и улыбнулся, как ни в чем не бывало.

Теодор не понял, о каком культе говорил Флоренцо, видимо, это было слишком тонко для него, да и Марсель сбил его с этой важной мысли. Однако, отказ Конти его ничуть не расстроил.
- Марсель, ты слышал?
Дворецкий кивнул и удалился под замораживающим взглядом юноши. Когда они снова остались наедине, Теодор взглянул на мужчину, вальяжно разлегшегося на кровати - как у себя дома прямо! - ничего не сказал и вышел вон. Его ждала ванная, полдник (он же завтрак) и много-много свободного времени до ужина, которое он собирался занять чтением одной безумно интересной книги про расчленение людей.

Время тянулось очень медленно, впервые за долгое время Теодор не мог дождаться ужина по одной простой причине - к этому времени их гость должен проголодаться уже и не откажется от предложения присоединиться к ужину. Так оно и случилось. Когда Флоренцо спустился, за обеденным столом, - тем самым, на котором одиннадцать лет назад восседал юный граф, - сидели герцог и мадам Анжель. Последняя, хоть и не являлась членом семьи, все же хоть немного создавала впечатление семейного ужина. Теодор и герцог не любили сидеть за одном столом вдвоем, предпочитая звать кого-нибудь еще или ужинать в своих покоях. Рубен выглядел помятым, что не удивительно после выпитого, за эти пол года, что не было Себастьяна, он сильно постарел. Мадам Анжель носила платья Кристель, которые были ей в пору - в отличие от бывшей любовницы герцога, новая была хотя бы стройной. Теодору было плевать, кто таскает тряпки его матери.
- О, мсье Конти, добрый вечер, - герцог встал и протянул ему руку для рукопожатия. Рубен как всегда держался достойно на людях и ничем не выдавал своего плохого самочувствия.
- Позвольте вас представить. Мадам Анжель, это друг нашей семьи, Флоренцо Конти.
Где-то на этой фразе в зал вошел Теодор. В этот раз он выглядел лучше - красиво оделся к ужину, сбрил щетину, привел себя в порядок, как и подобает любому аристократу, и не на отвяжись, ведь сегодня у них гость. Граф сел за стол, поглядывая на Конти и подоткнул салфетку за ворот.
- Это мадам Анжель.. а это Теодор, мой младший сын. Вы его, наверное, не помните?
Теодор скорчил улыбку, накладывая себе пюре.
- А ты, Теодор, помнишь мсье Флоренцо? Вы с ним познакомились, когда тебе было лет семь.
- Да, припоминаю. Рад встречи.
Граф привстал и, широко улыбнувшись, протянул руку мужчине, чтобы пожать ее как следует. До хруста костей.

Рубен удивленно смотрел на Флоренцо и на своего сына, пока последний, набив рот пюре, растерянно смотрел на Конти. Наконец Теодор энергично закивал.
- О, да, мсье Конти почтил нас своим визитом в час ночи. Его конь потерял подкову, а так как у него нет знакомых в этом городе, он решил остановиться у нас, - граф перевел внимательный взгляд на Флоренцо, едко улыбнувшись.
- Хотя мог бы, конечно, и в трактире заночевать.
- Теодор, не груби, - шикнул Рубен, после вежливо улыбнувшись гостю, - Благодарю за участие, мне уже на много лучше. А с какой целью вы в нашем городе? И почему не заезжали раньше?
- Да нет же, он заезжал, - возразил граф, наливая себе молоко в стакан, - Себастьян рассказывал, что мсье Конти заезжал к нему лет шесть назад и даже подарил ему книгу.
Мадам Анжель и герцог непонимающе уставились на Конти. Теодор посмотрел на него исподлобья, мстительно улыбаясь и разрезая бифштекс на тарелке.

Произнесенная речь Флоренцо вроде бы разрядила обстановку, но не на долго.
- Не стоило так утруждать себя, мсье Конти. Но это очень любезный жест с вашей стороны.
Рубен как-то погрустнел из-за упоминания Себастьяна, а вот Теодор - нисколько. Он успевал сметать все со своей тарелки, пока его развлекал речами гость, аппетит от возбуждения проснулся зверский.
- Вот вы - чем себя развлекаете? Что приносит вам больше всего удовольствия?
Граф отложил вилку, пережевывая мясо и готовясь что-то сказать. Мадам Анжель и герцог, уже предчувствуя, что сейчас что-то будет, уткнулись в свои тарелки.
- Я себя развлекаю подглядыванием за дочкой кухарки и конюхом, - с энтузиазмом изрек юноша, - Они часто трахаются в сарае. И не только в сарае. И не только с кучером, там еще бывает наш садовник. А иногда кучер с садовником трахаются без дочери кухарки.
Теодор отпил молока и облизал губы, поглядев на отца и на мадам Анжель. Оба сидели красные, но молчали, шенкуя бифштекс.
- А на счет удовольствия - больше всего я люблю дрочить.
- Тео! - не выдержала мадам, но Тео ее словно не услышал.
- В этом нет ничего такого. Я читал, что все люди этим занимаются. Это естественная потребность организма. Вот вы, мсье Конти, любите дрочить?
Граф улыбнулся ему, положив подбородок на сомкнутые в замок руки.

- Если честно, граф, не очень, предпочитаю решать потребности организма иными методами.
Ответ был вполне в духе Флоренцо - вежливый и обходительный, так бы повел себя любой воспитанный человек, дабы избежать щекотливой темы. Теодор сверлил его взглядом, ожидая продолжения, но его не последовало, и в зале повисла давящая уши тишина.
- А дочь нашей кухарки та еще потаскуха, - усмехнулся Рубен, подняв взгляд на сына, - Это правда, что садовник и конюх?..
- Конечно правда, сам видел. В нашем сарае среди бела дня! Садовник у них в роли девочки.
Герцог прыснул и рассмеялся своим звучным, раскатистым смехом. Граф тоже рассмеялся, легко и от души. Даже мадам рассмеялась, тихо, сдавленно, краснея еще больше. Теодор поглядывал на гостя, содрогаясь от смеха, а когда все отсмеялись, глубоко вздохнул. Давно он не смеялся вместе с Рубеном.
- Извините, мсье Конти, если мой сын вас смутил. Он не хотел...
- Нет, я хотел! - улыбнулся Теодор, отодвинув тарелку и теперь наполнил свой бокал вином. Герцог тоже потянулся за бутылкой, но мадам Анжель посмотрела на него с укором и он нерешительно взял кувшин с молоком.
- Я люблю смущать людей, - тише сказал граф граф, чуть съехав на стуле. Под столом ему не составило труда найти ногу мужчины и погладить ее носком своей ноги.
- Так с какой целью вы заехали к нам в город, Флоренцо? - оживилась мадам Анжель.

- Понимаю, - отозвался герцог, - Был у меня такой друг, царство ему небесное. У нас были примерно такие же отношения.
Теодор, разумеется, был абсолютно трезв и только сейчас пригубил вина. Изобразив самую непринужденную улыбку, он с интересом слушал Рубена и Флоренцо.
- А как вы стали другом нашей семьи, мсье Конти? - поинтересовался граф, став вдруг серьезным. Этот вопрос его на самом деле давно интересовал. Юноша вопросительно вскинул брови, взглянув на Флоренцо, беззастенчиво продолжая заигрывать под столом с его ногой.
- Как вы с отцом познакомились?

Не важно, что там Флоренцо говорил, да подумаешь, зажал в углу его мамашу, с кем по-молодости не бывает? Но то, что мужчина никак не реагировал на его провокации, вот это почему-то било по самолюбию.
- Да уж, действительно. Ничего особенного.
Теодор допил вино, поставил бокал, выдернул салфетку из-за ворота и, бросив ее на стол, встал.
- Прошу меня извинить. Приятного вечера.
Встретившись взглядом с отцом, граф получил его согласие в виде кивка - привычка - после чего вышел из-за стола и отправился в свою комнату. Что послужило такой перемене - одному черту известно.
В своей комнате Теодор быстро принялся раздеваться. Он снял свой расшитый зеленый камзол и жилетку, снял белую рубашку, вместо нее надел черную - на ней не видна кровь. Черные брюки, сапоги, кожаный жилет с карманами, в которых так удобно прятать свои инструменты. В завершение всего черный сюртук и перчатки. Впрочем, их он наденет уже перед выходом. Должно было достаточно стемнеть, чтобы он мог слиться с ночью. А потом..
Теодор подошел к окну, сделав себе еще одну папиросу. Табачный дым наполнил комнату, но должен был выветриться очень быстро.

В комнате Теодора плакали свечи, вечерний воздух, смешанный с густым туманом, проникал в душное помещение, пока граф стоял у раскрытого окна и смотрел на багровые мазки в небе, точно размалеванном безумным художником. Закат вдохновлял его, пробуждал то чувство извращенной красоты, которым ему хотелось с кем-то поделиться. Он думал о том, кто станет его сегодняшней жертвой. Тот алкоголик явно не заслуживал его внимания, а начинать новые поиски сейчас было лень. Его потребности росли и жажда усиливалась, сегодня это ощущалось особо остро благодаря некоторым событиям, к которым вновь и вновь возвращались его мысли, мешая сосредоточиться. Простояв так минут двадцать, Теодор принял для себя единственно верное решение и тихо вышел из дому.
По логике вещей, Флоренцо не задержится в их доме на долго, если только ему не приспичит распить пару бутылок с Рубеном, в чем граф сильно сомневался. Во-первых, Рубен не мог в силу здоровья пить как раньше каждый вечер. Во-вторых, Конти не питал к нему особой любви, что было ясно из их общения. В-третьих, не герцог интересовал его. Теодор надеялся, что тот не обманул его, сказав, что приехал к нему. Правда, цель этого визита так и осталась для него загадкой. Что-ж, пусть так. Граф любил разгадывать загадки.
Лучше всего граф научился ждать. Он мог караулить целую ночь под окнами свою жертву, дожидаясь, когда она выйдет из дома. И сейчас его ожидание было не столь томительно, и не такое долгое, как он предполагал. Из дома вышел Марсель, направляясь в конюшню, Теодор сразу догадался, для чего, и как только слуга вышел, граф вошел внутрь и оказавшись перед лошадью Флоренцо. Действовать нужно было аккуратно и быстро, вот только конь будет дико ржать, если причинить ему сильную боль. Но Теодор изучил анатомию достаточно хорошо, чтобы знать, как сделать надрез, чтобы он причинил боль по нарастающей. Легкий, скользящий порез, чтобы кровь закапала быстрыми крупными каплями.. Внезапно в голове графа мелькнула мысль, что он поступает, как глупый мальчишка, и что не нужно все это. Флоренцо все равно уедет, а ему придется, как и года четыре назад, вытравить из памяти образ мужчины. Ланцет так и не коснулся животного, Теодор стоял какое-то время в оцепенении, пока не услышал шаги. Слишком близко, чтобы успеть выйти из конюшни и скрыться. Посмотрев по сторонам, граф юркнул в самый черный угол и затаился, сливаясь с темнотой. Благо, одежда позволяла.