- Не дай им уйти, дитя.
- Да, мессир, - Жан-Батист поклонился Старейшине, развернулся, вскинув полы своего плаща и, поманив жестом свой отряд, быстрым шагом двинулся к выходу.
Ночной Орлеан встретил их улицами, вычищенными от простых смертных. Во время Кровавой охоты Порядок умел позаботиться о благополучии народа в угоду собственных интересов. Для них происходящее было просто и понятно - это третий крестовый поход, и лучше сидеть в своей лачуге, чем получить копьем в голову. О Маскараде можно было не переживать, а вот с тенями, копошащимися в переулках, стоило быть на стороже.
Жан-Батист остановился и отдал команду своим сопровождающим. Через несколько минут в переулках полыхали пожарища, освещая сомнительные темные углы и, вместе с тем, организуя несколько ловушек. Орлеан начинал гореть в буквальном смысле, в прежние времена сердце Жанно наполнилось бы тоской, но сейчас он равнодушно смотрел на этот хаос. В последнее время Жану-Батисту приходилось часто совершать подобные вылазки, паранойя Старейшин в купе с их кровожадностью добавляла ему множество забот.
Двадцать восемь вампиров под его командованием рассредоточились по всему городу, временами до слуха доносились истошные вопли. Каждый из его отряда растворился в ночи чтобы нести смерть сородичам Продиторес. Вот уж невезучий клан, ничего не скажешь. Но их вина или невиновность его не волновала, поскольку дело служителя Порядка - служить Порядку, а не обдумывать его решения.
Жан-Батист услышал оклик - это его друг Франц. Повинуясь его жестам, Жан побежал следом.
- Несколько этих тварей укрылись в церкви Сент-Эверт, - радостно воскликнул он.
- Постой, надо выкурить их оттуда. Внутри они сильней.
Сейчас на Жане не было доспехов, только бордовая туника с длинными расклешенными рукавами, перехваченная широким кушаком поперек талии, да полукруглый черный плащ, закрепленный брошью на плече. Волосы Жана-Батиста спадали волнами на плечи, и в общем-то он не был готов принять открытый бой. Его меч был практически бесполезен против демонов Продиторес, а оружием Нобилис был голос. Франц был из клана Офендер, силен, могуч и вонюч, но и он бы ничего не сделал со своей грубой силой. Оставалось действовать хитростью.
- Устроим засаду, наш единственный шанс - внезапное нападение, - говорил Жан-Батист, поджигая сено вокруг церкви. Он сразу ощутил присутствие нескольких сородичей внутри. Они, естественно, тоже почувствовали его. Но долго прятаться им все равно не удастся.

План Жана-Батиста сработал, как и всегда. Он обнажил меч, скорее для большей уверенности - тяжесть стали в руке успокаивала. Франц действовал голыми руками, разрывая выбегающих Продиторес с поражающей жестокостью и азартом. Мужчины, женщины, дети - ему было все равно. Впрочем, Жану тоже. Последний из беглецов проявил больше прыти и сумел нанести соратнику смертельный удар, но тут же перед ним появился де Леонкур. Вырос, как из под земли и снес голову подлым ударом со спины. Когда тело упало на землю, Жан перевел взгляд на павшего товарища и сплюнул на землю, высказывая этим жестом презрение к противникам и сожаление об утраченном друге. На самом деле ему не столько друга было жаль, сколько жаль такого сильного союзника. Теперь ему предстояло доделывать начатое в одиночку. Жан-Батист прикрыл глаза и коснулся двумя пальцами своего веска, напрягая всю свою чувствительность. Он чувствовал ауру одного вампира, идущего прямо к нему, чтобы встретить свою смерть. Но когда он снова открыл глаза... Одного взгляда хватило, чтобы узнать в этом удивленном лице свое собственное.
- Бетс? - голос, такой же, как у него самого. И это глупое прозвище..
- Ты?
Если бы у Жана-Батиста было живое сердце, оно бы провалилось в пятки. Он смотрел на брата широко раскрытыми глазами, не веря в реальность этой встречи и, вместе с тем, все еще не опускал оружие.
- Рад что ты жив, брат…
- Так значит, ты тоже? Или я схожу с ума?
Сбитый с толку Нобилис - та еще картина. Мысли в голове роились как мухи, сливаясь в один вопрос:
- Почему?
Жан-Батист снова посмотрел в глаза напротив, делая осторожный шаг на встречу.
- Почему мы не встретились раньше? Почему Продиторес? И почему именно сейчас?
- Твоя радость будет не долгой. Я должен убить тебя, Пьер, - сказал он тише, чем нужно было, и этим выдавая неуверенность. Но в нужный момент голос его не подведет. Он ощущал ауру вампира, но не чувствовал в нем родственника - больше их кровное родство при жизни не играло такой роли, куда явственнее он ощущал вампира чужого клана. Проклятого клана Продиторес, которых он призван был истребить до последнего. Если бы он не взглянул на один миг на его лицо, то Пьер был бы уже мертв. Совсем мертв, окончательно. А сейчас он усложнил ему задачу. Приказы Порядка нельзя оспаривать, нельзя не подчиниться.
Шаг за шагом он приближался, глядя в глаза своего близнеца. Огонь за его спиной уже сожрал передний фасад церкви и грозил перекинуться на деревья.
- Если не я, то другие тебя догонят.
Секунда на размышление, и Жан бросил меч на землю, остановившись перед Пьером. Он ему не нужен, даже если они будут драться. Сейчас, стоя в шаге от него, в это сложно было поверить. И, в то же время, он не представлял иного исхода.
- Я дам тебе шанс одолеть меня.

Удар был внезапным и довольно сильным, от чего Жан-Батист даже пошатнулся, но устоял на месте. Отвыкший от рукопашного боя Нобилис вытер тыльной стороной ладони разбитую губу и вновь нашел глаза брата, прожигая их взглядом. Во рту появился металлический привкус, боль была не привычна и приятна, она давала вновь иллюзорно почувствовать себя живым. Теперь был ход за Жаном, но он медлил. Пьер даже не представлял, на сколько легко было победить его, используя Доминирование. Сейчас, в эту секунду, одно слово - и ему уже не спастись. Но стал бы он медлить, если действительно хочет этого? Должен, не значит, что хочет.
- Я скучал по тебе. Оплакивал тебя.
Слова, которые должны были всколыхнуть в нем какие-то чувства, отскочили, как горох об стену. Кровь Нобилис холодна, раньше это тревожило, а теперь ему было все равно. Если бы Пьер появился на столетие раньше, когда еще можно было пробиться сквозь тонкую корку льда из пустоты и одиночества, но сейчас это было не по силам даже родному брату. Однако, Пьер на что-то отвлекся, и, подловив этот момент, Жан молниеносно нанес ему удар в челюсть. Он мог сказать одно слово, но решил подкрасить лицо Пьеру, как будто ему не нравились различия. Удары посыпались один за другим, Пьер был довольно быстр, пропустив первый, он все же уворачивался и атаковал вновь. Жан-Батист пропускал больше ударов, довольно сильных, но терпимых. Он не сразу вспомнил, как ставить блок руками и атаковать ногами, делать захват и бросать противника через плечо, быстро вскакивать с земли, пригибаться и пинать под колени. Все это они уже проделывали в прошлом, когда еще были людьми и тренировки были лишь развлечением. Старший всегда побеждал, младший всегда мечтал победить, и вот сейчас он снова мог хотя бы на секунду взять реванш. Желание увидеть брата опрокинутым на земь и побежденным вдруг затмило рациональное холодное мышление Нобилис. Детский азарт и веселая ухмылка промелькнули на его лице, когда Пьер влетел в стену и осел на землю, но тут же подобрался и понесся на него. Игры кончились.
- Замри! - голос Жана резанул, как удар хлыста. Доминирование сработало как всегда безошибочно, и Пьер встал перед ним, как вкопанный. Разъяренный, потрепанный и восхитительно опасный. Нельзя не признать, что близнецы прекрасны в гневе. Окинув его лицо внимательным взглядом, Жан-Батист доверительно произнес:
- Я тоже скучал, брат мой.
Капля злой иронии в голосе и тень улыбки стерлась с лица. Жан нашел взглядом свой меч и поднял его, чтобы нанести последний удар.
- Прости, я дал тебе шанс, но ты проиграл.