Звук каблуков звонко отражался в стенах коридора монастыря. Наставница, закованная как в броню в свое строгое платье, на этот раз серого цвета, быстро шла по коридору. Она выглядела бледнее, чем обычно, а взгляд крайне тревожный.
Уже месяц как Викторию приняли на обучение, поначалу Оливия каждый вечер приглашала ее на беседу, присутствовала на всех ее занятиях, ругала Олмера, когда тот повышал голос. Потом в монастырь прибыл новый ученик и внимание наставницы рассеялось. Она даже не поняла, когда успела потерять приветливую Викторию. При встрече они все так же здоровались, но бесед больше не вели. Оливия понимала, что это целиком ее вина и к ученице не навязывалась. На откровенный разговор времени все не находилось, а потом Виктория и вовсе пропала из виду. Тренеры приносили наставнице отчеты, что занятия Вик посещает регулярно, особенно хвалил ее тренер по фехтованию. На прошлой неделе Лив посетила такое занятие и была приятно удивлена успехами юной девушки. Потом накопилось много бумажной работы, настоятель был в отъезде и часть его обязанностей легло на наставницу.
От бумаг ее отвлек Олмер, он ворвался в кабинет с криками, что Виктория умирает. Лив выронила перо и понеслась в лазарет, расспрашивая уже на ходу. Из его сбивчивого рассказа было понятно, что несчастный случай произошел на уроке фехтования, рана пришлась в живот и ситуация действительно представляет опасность для жизни. Рассказать что-то еще он просто не успел, Лив рывком раскрыла двери лазарета, оставив первого ученика снаружи.

Оливия влетела подобно молнии. Ее хваленая лишь на словах выдержка подвела в очередной раз. Сейчас она радовалась, что настоятеля нет в монастыре. Оставалось лишь гадать, что он сделал бы с Олмером в этой ситуации. Ведь на Викторию у настоятеля были большие планы. Внутренне Лив сейчас металась между первым учеником и талантливой ученицей. Но стоило ей увидеть Викторию, как все мысли вылетели из головы. Лив подошла к лежащей на кровати девушке, оценила повязку на животе, перевела взгляд на бледное лицо. Наставница ничего не говорила, но на ее лице читались тревога и сильное разочарование. Она повернулась к сестре, которая накладывала повязку, что-то тихо у нее спросила, потом кивнула и сестра поспешно вышла из комнаты. В открывшуюся дверь сразу заглянул Олмер, но, увидев гневный взгляд наставницы, тут же закрыл дверь.
Оливия положила прохладную ладонь на лоб Виктории, слегка наклонилась, вглядываясь в лицо.  Вдохнула и коснулась ее лба уже губами. Молчание затянулось слишком сильно и Лив неуверенно заговорила, не будучи полностью уверенной, что ученица ее слышит.
- Милая, на занятии тебя ранили в живот. У тебя жар. Но все будет хорошо, переживать не о чем. Сейчас сестра принесет горячую воду и мы заменим повязку. Может быть ты хочешь пить?
Голос звучал мягко и спокойно, как она всегда беседовала с учениками, но стоило посмотреть в ее глаза, как сразу становилось ясно, что спокойствие напускное. Она паниковала. Виктории ни в коем случае нельзя было дать умереть, но и лечить самым простым способом тоже нельзя было. А эти повязки и травы... Наставница подвинула себе стул к кровати и села, вновь положив ладонь на лоб ученицы и уже не убирая ее.

Девушка ее слышала и понимала. Это уже было большим плюсом. Оливия поднялась, чтобы налить воды в чашку и невольно взглянула в окно. Серые тучи закрыли солнце и мир менял краски с ярких и насыщенных на блеклые и потускневшие. Наставница повернулась и чуть не выронила кружку из рук. Ее неугомонной ученице пришла в голову идея попытаться сесть. Судя по бледному лицу Виктории, крови она потеряла и так не мало, от любого неосторожного движения кровотечение могло вновь открыться.
- Ты что, лежи, это просто опасно. - чрезмерно эмоционально воскликнула Лив и кинулась к Виктории, которая уже успела приподняться. Дала ей воды из своих рук.
- Олмер не виноват, мисс Айзенберг, это я зазевалась и пропустила выпад.. задумалась о жизни.
Если бы все было так просто и слов юной красавицы было достаточно. Но, увы, настоятель наверняка уже в курсе произошедшего и по возвращению начнет расследование. Оливию, как лицо заинтересованное, к нему не допустят. Мало кто приходил в монастырь невинным ребенком, чаще это были уже сформированные взрослые люди, повлиять на моральный облик которых было уже невозможно. Она прекрасно знала, что Олмер способен перерезать горло своему или ее обидчику где-нибудь за стенами монастыря. И не способен специально ранить юную девушку.
- О чем же ты так задумалась? Что лучше приобрести боевые ранения до встречи с вампирами, чтоб был опыт? - наставница постаралась изобразить улыбку. Но вышло это плохо. Она видела взгляд Виктории и этот взгляд пугал ее. Тяжело, когда обладаешь достаточной интуицией, чтобы почувствовать, что что-то не так, но не достаточной, чтобы понять, что именно.
Дверь открылась и в комнату вошла сестра горячей водой и лоскутами чистой ткани. Оливия мельком глянула на платье Виктории, подумав, что его уже не спасти, достала кинжал.
- Не бойся, тебя нужно переодеть, а снимать платье больно. - осторожно, стараясь не задеть кожу, наставница разрезала платье на ученице на насколько кусков. Если Виктория и планировала возмущаться, этому никто значения не придал бы. Сестра в это время пропитывала лоскуты каким-то настоем целебных трав. Когда с платьем было покончено, Оливия вымыла руки и решилась снять повязку, чтобы оценить рану.

Оливия на секунду замерла. Рано или поздно ученики покидали ее. Одни погибали, другие меняли монастыри и города. От Виктории она такого не ожидала, только не от нее. Было время, когда наставница пыталась удерживать учеников. Это время прошло.
- Такие решения принимает настоятель. Я порекомендую ему не удерживать тебя. Если ты не изменишь своего решения, конечно.
Наставница замолчала. Решение Виктории задело ее, непонятными оставались и мотивы. Юная девушка больше не хочет приносить пользу братству. Ей наскучило жить в глуши. В Лондоне объявился какой-то поклонник. Да что угодно.
Она укрыла девушку простыней, оставив свободным лишь место раны. Шрам останется, но, если инфекция не попала, заживет без последствий. Горячая вода пахла ароматным настоем трав. Лив неспешно, аккуратно обрабатывала рану. На Викторию она больше не поднимала глаз. Закончив, она направилась к выходу. Повернулась в дверях, хотела что-то сказать, но промолчала.

Из приоткрытой двери раздавался шум и звуки голосов. Оливия стояла на пороге и молчала. Решение явно далось ей не легко. Обижать Викторию не хотелось и одновременно хотелось обидеть как можно больнее. Эта девочка уходила от нее, даже не озвучив причины. После недолгих колебаний, она закрыла дверь.
- Ты правда хочешь знать мое мнение? К чему готова? К бою с вампирами? Ты чуть не погибла в обучающем поединке с тренером, потому что задумалась. Конечно, я думаю, что ты не готова. - голос Лив был очень холодным и жестким. Она замолчала, осознав, что хваленое самообладание покинуло ее.
Потом вновь вернулась к кровати, на которой лежала ее раненая ученица. Наставница опустилась на стул. Она уже не выглядела такой грозной, как раньше.
- Но в Лондоне тоже есть хорошие наставники. Может быть ты найдешь кого-то лучше, чем я. Я только не пойму, почему ты хочешь уехать. Может быть, тебя тут кто-то обижает, а я не знаю. Я могу разобраться в любой проблемой в этом монастыре. Или ты сомневаешься во мне? - она говорила все еще достаточно резко, но уже без того холода, с которого начала свою речь.