Участники: Йохан Таубе, Лефрен Д'омбре
Время: 1593 год.
Место: Франция.
Одежда, инвентарь:
Предыдущий эпизод:
Последующий эпизод:
Отредактировано Лефрен Д'омбре (2016-01-24 17:40:05)
ФОРУМ ЗАКРЫТ. ИГРА ОКОНЧЕНА.
1750 годОбщество вампиров раздроблено из-за клановых разногласий. Между собой борются крупные секты - Темный Порядок, Отступники и братство охотников. Но все едины в одном - в необходимости соблюдать Маскарад. Рейтинг: NC-21ПогодаАпрель. Ночью около +8°C. Днем +20°C. |
ЖДЕМ В ИГРУ |
Администрация:
ТЕОДОР ДЕ МОРО
Нажми на кнопкуК словуВампиры - Дети Ночи, мистические создания, которые пьют кровь, чтобы продлить свою не-жизнь. Мертвые, но ожившие. Внешность имеют самую разную, в зависимости от клана, пути и образа жизни. Каждый клан имеет свою индивидуальную дисциплину, которую передает из поколения в поколение и бережно хранит секреты, оставляя тайну лишь для своих соклановцев. Существа, называемые Мисфитс, не имеют клановой способности, но могут развить все три общие дисциплины на достаточно высоком уровне, чего им, в принципе, бывает достаточно. Иерархия имеет очень большое значение в мире вампиров. В особенности для вампиров, состоящих в сектах, которые придерживаются тщательно разработанной структуры. Совершая диаблери, убийца выпивает не только кровь жертвы (а кровь вампиров гораздо вкуснее, чем самая вкусная кровь простых смертных), но так же и силу жертвы. Гули это люди, отведавшие крови вампира. Добровольно или насильно - не имеет никакого значения. После первого глотка человек становится привязанным к своему вампиру. В Сером братстве есть и вампиры, которых называют Мстителями. Как правило это выходцы клана Малефикус. Они отказываются от человеческой крови и поддерживают не-жизнь с помощью крови животных. Помимо официальных, всем известных сект, существуют так же тайные общества, чья деятельность является преступной как среди людей, так и среди вампиров. Кровь вампира, содержащая его силу и имеющая магические свойства. Чем старше вампир, тем сильнее будут магические свойства его крови. У вампиров, как известно, нет души. Она умирает вместе с человеческой оболочкой, а это значит, что не-жизнь становится окончательной и последней в цепочке реинкарнаций. Вампиру символы веры ни по чем, если перед ним не праведник, наделенный особо мощной верой и силой воли. В его руках крест и святая вода становятся опасным оружием, но, конечно, не смертельным. Кровь умершего не связана с его душой, она не просто теряет ценность, но и становится отравой. Глотнувший мертвой крови вампир будет долго опорожнять желудок, и еще потом его будет подташнивать. Исключение - вампиры клана Мортис. Обезглавливание - самый действенный способ убийства вампира. Даже если кажется, что вампир окончательно мертв, на всякий случай лучше отрубить ему голову - так он точно больше не оживет. Еще ни у одного сородича голова к туловищу не прирастала. Огонь - вампиры хорошо воспламеняются и горят. Но даже обуглившаяся головешка может выжить, если огонь вовремя потушить. Магия сородичей страшна и разнообразна, воздействия вампиров друг на друга смертоносны либо причиняют большой ущерб, в зависимости от поколения и силы. Если воткнуть в сердце вампира какой-нибудь предмет, оно остановится и существо упадет замертво. Не встанет, пока инородный предмет не уберут из сердца. Если это случится, орган со временем регенерирует и забьется. Солнечный свет и ультрафиолетовые лучи причиняют ожоги моментально, а если оставить под прямым воздействием - вампир превратится в прах и развеется по ветру. Исключение - вампиры клана Гарголь. Поколение показывает силу витэ вампира, которая тем слабее, чем дальше сородич удален от первого прародителя. Узы начинают действовать уже после первого глотка, и с каждым новым глотком усиливаются. Трех глотков от одного вампира достаточно, чтобы человек стал его рабом. Узы Крови можно разорвать, если убить своего хозяина, но это крайне сложно, поскольку у жертвы попросту не поднимется рука. После смерти хозяина Узы естественным образом распадаются. Кровь вампира творит с человеком настоящие чудеса. Гуль становится сильнее, быстрее, выносливее, раны его быстро регенерируют, кожа разглаживается от морщин и тело наполняется неведомой энергией. Вампирам, как и людям, не чужды никакие эмоции. Они могут любить, могут ненавидеть, могут страдать, могут оставаться эгоистами. Вампиры покупают дома и иногда даже заводят семьи, они так же плетут интриги и скрываются от правосудия. Размножаются вампиры при помощи ритуала инициации, других способов нет. Их мертвое семя не способно дарить жизнь. Вампиры могут имитировать жизнь в своем теле - заставить кровь прилить к коже и сделать ее розовой, направить свою силу на то, чтобы температура тела была как у человека. Для того, чтобы поддерживать себя в нормальном состоянии, новообращенному вампиру необходимо питаться каждый день. Со временем он может сдерживать жажду и растягивать запас витэ на недели, что тоже зависит от поколения. Клану Мортис необходимо употреблять человеческую плоть так часто, как они могут. Похищая не-жизнь вампира, который ближе находится к Прорадителям, вампир навсегда усиливает собственное витэ. Таким образом, даже новообращенный вампир может получить могущество старейшин, конечно же, если у него хватить силы и наглости отнять его у них. Каждый клан имеет возможность помимо своей дисциплины развить две общие, уровень развития будет так же зависеть от поколения. Многие полагают, что у движения Отступников нет четкой структуры, что они — не более чем неорганизованный сброд, однако это далеко от истины; не будь они организованы — их уничтожили бы еще много веков назад, а на данный момент они живут, процветают и набирают в свои ряды новичков. Отступники - это те, кто отказывается подчиняться законам Темного Порядка, да и любым другим законам тоже. Для отступников любые законы - это цепи, а цепи ограничивают свободу. Это неправильно и поэтому они готовы идти на всё чтобы разорвать путы. Чаще всего отступники молоды. Это бунтари, изгои, вампиры, имеющие неординарное мышление и своеобразный взгляд на мир в целом и на вещи в частности. И, к сожалению или к счастью, отступники долго не живут. Согласно легенде, первым в их роду был Каин - братоубийца. За свое преступление Каин был проклят Богом и превращен в вампира. В Пророчестве сказано, что реинкарнация Авеля, брата Каина, разбудит его первых детей. Проснувшиеся от тысячелетнего сна, чудовищные голодные монстры начнут пожирать всех вампиров. Прародители - первые вампиры, от которые пошли все последующие. Каждый из шести создал своих потомков и передал им свою силу. Так появились кланы, в которых сородичи сильно отличались друг от друга. Вампиры Темного Порядка клянутся соблюдать шесть законов для достижения всеобщей цели. Как и другие законы, они часто игнорируются, искажаются или прямо нарушаются. Охотники на вампиров точно так же пытаются соблюдать Маскарад, поскольку им тоже не хочется кровопролитной войны, в которой еще не известно, кто победит. |
The Vampire Chronicles |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Vampire Chronicles » Прошлое » От перемены мест слагаемых...
Участники: Йохан Таубе, Лефрен Д'омбре
Время: 1593 год.
Место: Франция.
Одежда, инвентарь:
Предыдущий эпизод:
Последующий эпизод:
Отредактировано Лефрен Д'омбре (2016-01-24 17:40:05)
Ночь выдалась тяжелой. Неделя преследования не прошла даром, порядком истощив, не смотря на то, что всю эту неделю Монах подкреплял свои силы чужими жизнями.
Окраина городка ночью была безлюдна и тиха, из освещения на поле была лишь луна, которая прекрасно давала желающему понаблюдать за развернувшейся на этом поросшим дикой травой куске земли картиной.
Их было семеро, когда они начали бой. Семеро вампиров Порядка против одного Монаха. На руку малефикус сыграл факт неожиданности, скорости и подготовленности. Его противники к бою, по крайней мере сейчас и к такому были не готовы.
Кинжалы - быстрое оружие, превращающийся в маленький смертоносный вихрь, когда ими орудует вампир. Раны ослабляли противников. Клинки, смазанные измененной тауматургией крови отнимали силы и даже парализовали на время. Короткое, но это давало возможность для маневра.
Йохан Справился с шестерыми, отпустив их души и порядком измотав свою, вынужденную бороться с жалостью к тем, чью кровь он пил, перед тем как прочитать молитву.
Предводителя он оставил напоследок. Тот лежал обездвиженный с кинжалом в сердце. Однако, что бы провести ритуал очищения требовалось его извлечь. Крест защищал от воздействия на его тело и разум талантов его собратьев, однако их предводитель был силен и подготовлен намного лучше своих товарищей. А еще - он был старше Йохана.
Вытащив кинжал и придавив вампира к земле, Монах выпустив воздух из легких погрузился клыками в его шею. Так кровь можно было впитать быстрее, так узы крови успевали пустить меньше корней, хотя уже сейчас Монах чувствовал, что ему требуется визит в один из доминиканских монастырей для приведения себя в должное состояние духа.
Кровь была тяжелой и сладкой. Неся с собой воспоминания свей долгой жизни этого представителя малефикус.
Как убить родственную душу, которая так же заперта в этом теле и страдает?
Силы физически прибывали, а душевные таяли, как снег на солнце.
Он уже знал про этого вампира все, почти все. Впитал его память, проживая вместе каждую секунду. С демоном, обратившем его было проще, не так больно, не так похоже...
Кажется, сила чужой крови, все же взяла верх над духом и захватившие власть чувства позволили пальцам разжаться, выпуская руки вампира. Резкий удар и боль от него вошли в грудь с левого бока, разрывая тело, ломая кости, рассекая мышцы.
Любого человека такой удар убил бы на месте, но Монах не был человеком. Слишком давно, что бы уметь, во всяком случае сразу. Собственный яд начал растекаться по венам. Медленно, так как Йохан остановил свое сердце. Но обряд нужно было закончить. Сил хватало на то, что бы не отрываться от шеи, выпивая все больше высыхающее тело.
Когда же крови оставалось совсем мало, ровно на столько, что бы тело вампира продолжало пытаться выживать, Монах отстранился и начал читать молитву. Ее старые чужие слова пронзали насквозь, заставляя отдавать все, что удалось собрать, выпивая чужие жизни.
- Я отпускаю твою душу, брат, - прошептал Йохан, едва держась, что бы закончить начатое.
Одним резким движением Йохан выдернул кинжал из своего тела и отсек вампиру голову, сползая с его ныне мертвого тела и откидываясь на какой-то столб. Тело вспыхнуло и сквозь туман перед глазами Йохан увидел то, что люди называют душой. Она осталась жива и уходила теперь домой, туда, где она сможет очистится и продолжить свой путь, к одному свету, объединяющему всех.
Монах поднялся, прошел несколько шагов по направлению к городу и упал на землю, заливая зеленую траву почти черной маслянистой жидкостью, плавно вытекающей из получены ран. Двигаться не было сил, и сознание потихоньку меркло.
Скоро рассвет. Здесь слишком открытое место и тени не будет...
Перед глазами ветер шевелил высокие стебли закрывающие собой весь мир.
Это слишком опасно. Это конец? Хорошо, что книга не со мной. Будет еще хранитель. А я - просто не справился.
Семь смертей, ставших не просто чужими, а личными потерями. Еще семь к кажется, целому легиону душ, освобожденных от проклятого тела.
Прости, наставник, я разочаровал тебя, скоро тебе вновь придется проснуться, что бы...
Мысли становились все тяжелее, что-то внутри толкало подняться, уйти от солнца, которое скоро придет на землю, но тело не слушалось, собственный яд полностью овладел телом, а усталость разума и души мешала сосредоточится.
Монах закрыл глаза, погружаясь в темноту, а после и проваливаясь в беспросветный мрак небытия, не надеясь больше увидеть хоть что-то.
Это место не внушало никакого доверия. Неприятное ощущение того, что впереди ждут большие неприятности буквально липло к коже, противно пробегаясь по нервам. Хотя, вроде бы на дворе была ночь и при этом - ни души, почему-то именно этот факт настораживал больше всего. Равно как и тот факт, что выслеживал он всего лишь одного вампира, однако, сегодня имел неприятность узнать, что их значительно больше, что в несколько раз усложняло задание, если не ставило под сомнение вообще весь факт его выполнения.
Впрочем, сколь бы эта затея не казалась сомнительной, отступать было уже поздновато, да и не в его правилах, тем более, что если предупрежден, значит вооружен. Очень полезно, что количество выяснилось так своевременно. Теперь главное, чтобы вампиры не засекли слежку, а то последствия будут не самыми радостными. Погибать, конечно, Лефрен не собирался, но сильно сомневался, что быстро сможет оклейматься. Это если не случиться чего похуже.
Выждав для приличия несколько мгновений, Леф бесшумно скользнул в ту же сторону, где не так давно скрылась интересующая его фигура. Впрочем, вампир не сделал и нескольких шагов, когда до его слуха донеслись крайне подозрительные звуки, похожие на борьбу. Это озадачивало еще сильнее. Неужели кто-то из Братства вышел на него раньше и теперь его цель просто уничтожат? Или здесь что-то другое? И вообще, возможно, если это его соратники, то помощь там явно понадобится, все таки, вампиров было довольно много. Порешив так для себя Лефрен все так же тихо, но уже значительно быстрее и не заботясь о том, что может быть замечен, рванул к месту событий. То, что он увидел, сперва отказалось укладываться в голове, на мгновение даже показалось, что вернулась бредовая горячка, в которой он каких только жутей не видел.
Шесть кучек того, что осталось от вампиров, видимо, тех самых, что следовали за его целью. И сама эта цель сейчас лишалась головы, а после и вовсе присоединилась к своим сородичам в таком же прахообразном состоянии. Осознав и уложив в своей голове эту информацию, а так же заодно пометив, что подобный способ убийства кровопийц ему не известен, а напрасно, гробовщик сосредоточил все свое внимание на том, кто устроил весь этот переполох и, в принципе, сорвал ему всю операцию. Впрочем, за это Лефрен скорее от всей души, или что у него там теперь вместо нее, пожал бы руку.
Оглядев поляну и сообразив, что восьмого участника событий он перед собой не видит, мужчина сперва рванул было его искать, благо взгляд зацепил темный силуэт на земле.
Подойдя ближе, Лефрен с неприятным удивлением обнаружил, что перед ним такой же вампир. Это заставляло задуматься, и основным вопросом на повестке дня было - что с ним делать. Похоже, бой с такой оравой не прошел для него бесследно и приходить в себя тот явно пока не спешил. А скоро рассвет и Лефрен отлично знал, что это значило для сородича. Ему бы оставить его как есть, не придется ведь даже мараться, солнце все сделает за него...
На другой чаше весов был тот факт, что этот вампир так же убил своих собратьев, да еще и весьма эффективно... Было бы резонно уточнить, единичный ли это случай или он так же является противником такой жизни и самого существования монстров.
Третьим фактом были его способности. Лефрен никак не мог припомнить, видел ли когда подобное. Конечно, как вампира Сир обучил его недостаточно, но, почему то мужчине казалось, что и тому было бы подобное незнакомо.
Черт, ну какого хрена... - мрачно про себя думал вампир, взваливая своего сородича на плечи и на все лады костеря свое любопытство и вообще излишнюю слабость в принятии подобных решений. Раньше он бы и не сомневался, но то было раньше. Сейчас для него информация была важнее количества убитых. Тем более, что его цель на сегодня уже была мертва, что сэкономило ему прорву времени. А значит можно его потратить на того, кто это время ему обеспечил. В конце-концов, они могут оказаться с ним из одного Братства, и тогда бросить его помирать будет уже менее правильно, чем казалось.
Примерно такие мысли роились в голове француза, пока он тащил бессознательное тело в сторону ближайшего дома ведьмы, той самой, что когда-то снимала печать с его ауры. Благо успел он до восхода, солнце показало свои первые лучи буквально через несколько минут после того, как он переступил порог, сдавая свою ношу в опытные руки, оставаясь ждать результатов.
Ведьма несколько удивленно посмотрев на рассветного гостя повелела отнести его на стол в погребе и статься ждать в соседней комнате, скрыв то, что происходило в закрытой комнате. Через несколько часов она вышла, вытирая перепачканные руки о такой же не блещущий чистотой фартук.
- Ну значит так, выкарабкается твой малефикус, никуда не денется. Эти твари живучие. Придет в себя ближе к вечеру и можешь развлекаться сколько угодно.
Ведьма ушла, оставив информатора братства в одиночестве, отправившись по своим ведьминым делам.
Забытье отступило, оставив темноту и возвращающиеся ощущения в тело. Это было похоже на сон.
Неужели после произошедшего я все же дополз куда-то? Или, может, это были не все вампиры и... хорошо, что книги нет со мной...
Монах приподнял веки, очень осторожно, что бы возможный свет не ослепил глаза. Впрочем, это оказалась лишняя предосторожность, света в комнате не было. Как и окон. Была дверь и стол, на котором Йохан и лежал, перебинтованный чистым полотном и накрытый полотном.
Еще немного полежав, Монах попробовал ощупать пространство, это вызвало головную боль и пробудило жажду, но результатов не дало. Облизнув пересохшие губы он попробовал еще раз и уловил ауру собрата. Тоже малефикус. Молодой. Все же вампиры? Где он сейчас? Что им будет нужно?
Монах сел на столе. Из всей одежды на нем оставалось это самое полотно и завернувшись в него он встал, чуть придерживаясь за столешницу и прошелся по комнате, изучая ее содержимое.
Кроме стола обстановку составляли длинные тумбы, составляющие собой по сути еще один стол, на котором стояло много чего для работы алхимика.
Ведьмы? Или это убежище собрата, притащившего меня к себе?
Еще раз несколько внимательнее осмотрев имеющиеся ингредиенты, Йохан качнул головой.
- Нет, это не лаборатория малефикус. Здесь нет ничего, что могло бы пригодиться для тауматургии. В какой либо из ее форм. - тихо проговорил себе под нос монах, разглядывая имеющиеся баночки.
Его разорванная ножом и перепачканная засохшей кровью одежда лежала там же, в углу. А вот креста в крови Авеля не было и это было плохо. Искать его сейчас бесполезно, впрочем, как и спешить выбраться. Судя по ощущениям, за окнами уже была ночь, но это не повод бросить по улицам в одной простыне, которую и саваном то не назовешь. По этому, найдя там же на полках нитку и иголку, Йохан уселся на небольшой табурет. прислонившись спиной к стене и начал зашивать все имеющиеся на рясе, рубашке и плаще дыры.
Проводив ведьму взглядом, Лефрен как и сказали, стал терпеливо ждать. Настолько терпеливо, что в какой-то момент и вовсе умудрился провалиться в какое-то подобие то ли сна, то ли транса, выпадая из реальности. В себя он пришел лишь спустя несколько часов, даже не сразу понимая, что потревожило ту гробовую тишину и покой, что царили в ведьмином доме. Настолько привычно-родные и любимые, надо сказать, что на какой-то момент малефикус словно почувствовал себя в родной мастерской, в полной безопасности и беззаботности, а посему не сразу смирился и осознал непривычный интерьер вокруг.
Наконец, заторможенный мозг таки проснулся следом за своим хозяином, мгновенно восстанавливая в памяти картину событий а так же напоминая, зачем, собственно, гробовщик просиживает тут свою задницу. Обращая внимание на тот факт, что нужно бы проведать своего не то гостя, не то пленника. Хотя держать силой Леф не собирался, но и в доме ведьмы он и сам,вроде как, в гостях, однако, ответственность за притащенного вампира с него это не снимало. Тем более, что неизвестно, сколько он тут проторчал в прострации. Вряд ли, конечно, даже в этом состоянии мимо него кто-то смог бы проскочить, но собрат уже продемонстрировал, что его навыки гораздо лучше чем у самого Лефрена, так что не стоило надеяться только на себя.
Впрочем, уже спускаясь в подвал, Д'омбре чувствовал, что пострадавший еще на месте. Зайдя, наконец, в помещение, он смог лично в этом убедиться, равно как и рассмотреть, наконец-таки, поближе, что он все же принес в дом своего товарища по Браству. Говорить что-либо пока не собирался, давая собрату первым начать диалог и задать все интересующие вопросы. Если же тот предпочтет напасть сперва, то тут разговоры уже в принципе будут не нужны.
Подойдя ближе и остановившись в нескольких шагах, Лефрен с легким удивлением обнаружил вампира за довольно странным и неожиданным занятием. Он то рассчитывал, что тот уже вовсю заготавливает оружие или еще какие каверзы, чтобы побыстрее смыться или убить очередного возможного противника, а может и просто обычную помеху... Но узрев в бледных руках нитку с иголкой, Лефрен был немного обескуражен.
Хотя это более чем логично - тут же отругал он сам себя, оценив наряд, в котором разгуливал спасенный, и то, что осталось от его, по всей видимости, одежды - не голышом же он побег совершать будет. Тут тебя хочешь не хочешь заметят, никакой Маскарад не спасет. А из готовой одежды есть только платья ведьмы....сомнительная альтернатива...Да и вроде не налезет на него. Еще чуднее смотреться будет - Лефрен на мгновение вспомнил наряды невысокой пухлой женщины, невольно но все так же мысленно примеряя его на неизвестного вампира, благо богатая фантазия позволила представить все в мельчайших деталях. Картина оказалась настолько презанятной, что Д'омбре не сдержал тихого смеха, впрочем, в его исполнении больше похожего на сиплое карканье придушенной вороны.
- Не пойдет - едва слышно, почти одними губами пробормотал он себе под нос, вновь возвращая все свое внимание на вышивальщика, ожидая, когда тот все же соизволит заметить его и соизволит ли вообще. Торопить он никого не собирался, сам тоже не особо спешил. Тем более что у него появилось развлечение, состоящие из представления различных маскировок для старшего вампира. И развлечение настолько хорошее, что легкая улыбка сама собой вылезала на лицо. Смеяться он, впрочем, себе больше не позволял.
Дыр на одежде оказалось куда больше, чем казалось на первый взгляд, а слабость требовала времени, так что Монах никуда не спешил, решив провести в этом уютном месте без света и прямой угрозы следующий день.
А вскоре в комнату вошел собрат. Угрозы от него не исходило. Скорее, любопытство. Но очень тихое, вежливое. Хотя, отголоски мыслей, которые отражались на ауре эмоциями были забавные. Закончив тратить и без того скудные силы на прорицание, тем более, что обнаружить больше никого рядом не удавалось, Йохан полностью погрузился в работу, практически игнорируя стоящего рядом собрата.
Через некоторое время такого вот молчаливого наблюдения, раздался смешок, а после и короткая тихая фраза.
- Не пойдет, - тихо согласился монах, не отрывая взгляда от зашиваемой дыры.
Интересно, сколько еще этот вампир будет здесь вот так просто без толку стоять и смотреть на такое весьма своеобразное занятие? Может это он принес его сюда? Просто одиночка, немного тронувшейся без мастера птенец, не найденный или брошенный порядком?
Закончив свое рукоделие Йохан поднялся и взглянул на все еще наблюдающего в немом молчании за его действиями собрата и, скинув простыню, служившая до этого одеждой, облачился в привычное и родное, пусть и грязное одеяние. На черном не особо видна кровь, к тому же дороги в каких-нибудь отдаленных уголках Франции полны грязи, а еще, одежду можно постирать в какой-нибудь реке.
Подвязав рясу длинной веревкой,в два раза обернув ее вокруг пояса Монах огляделся вокруг в поисках своего креста и кинжалов.
- Это ты меня сюда принес, верно? - вести долгие беседы Йохан был не в настроении, а его собеседник, похоже, в этом и не нуждался, по этому он решил прояснить все сразу.
Удивительно, но, с горем пополам свое вышивание вампир закончил и даже более-менее прилично. По крайней мере, сам Лефрен никогда не мог держать в руках иголку и при этом не уколоться раз двадцать уже на стадии вдевания нитки. А тут почти и не видно, что заштопано. Ну как не видно. В темноте спиной так точно не заметят, но кто, в конце-концов, будет приглядываться существу, одетому настолько максимально неброско. Хоть и немного грязновато, тут Лефрен слегка досадливо поморщился. После того как он несколько лет жил фактически в земле, да и сейчас его работа не многим отличалась, он все равно оставался настолько чистоплюем, насколько ему это позволяли обстоятельства и потому просто не мог спокойно смотреть на подобное.
Не сразу сообразив, что на вопрос стоит ответить, Леф протянул вампиру руку, чуть махая, словно подманивая к себе, на деле же просто стараясь привлечь вновь его внимание, и попросить следовать за собой. Однако, мужчина был явно занят чем-то, все время рыская взглядом по углам. Что он там искал, Д'омбре так и не понял, но ради приличия постоял рядом и даже тоже попробовал поискать, впрочем, совершенно безрезультатно. После чего снова подошел к мужчине, на этот раз осторожно, чтобы не спровоцировать на агрессию, тронул за рукав, вновь стараясь обратить на себя внимание. Хотя вампир вроде бы был мирным и не настроенным на нападение, но кто знает, возможно это от нехватки сил, а значит не стоит его настраивать против себя заранее. Все равно вреда он причинить собрату не сможет, так лучше просто извлечь максимум возможной информации, раз уж духу не хватило бросить того умирать на солнце.
- Ванна - все так же тихо и немного с трудом выдавил он, махая рукой куда-то в сторону лестницы. Он точно помнил, что у ведьмы была лохань, где можно было бы и вымыться и вещи выстирать, а главное, там всегда была наготове подогретая вода, так что не придется долго ждать.
Только через несколько мгновений, уже подходя к лестнице, чтобы показать личный пример, Лефрен сообразил, что надо бы ответить на озвученный ранее вопрос, возможно, это увеличит его шансы на мирный исход беседы.
- Я. - пробормотал почти под нос и неопределенно махнул рукой куда то в сторону неба - солнце - добавил так, словно это отвечало на все вопросы разом и, более не говоря ни слова, принялся подниматься на верх, то и дело переводя вопросительный взгляд через плечо, мол "ты со мной или так и будешь торчать в подвале?"
Малефикус был странным и неразговорчивым до крайности.
Интересно, это куда же мня так занесло?
Последовав за собратом Йохан попутно мимолетом осматривал жилище. Оно не напоминало обиталище сумасшедшего, а судя по отношению данного собрата к виду его одежды еще и принадлежало не ему. Слишком хаотично дом был организован. Хаотично, но удобно для хозяина, который разбирается в нем. И этим хозяином малефикус, утащивший его с того несчастного поля не был. Значит хозяин либо мертв, либо вернется и тогда вопрос следующий - знает ли этот хозяин кто у него гостит? А если знает это может иметь не вполне приятные последствия. Например, Орден или Братство. Порядок предпочитает не связываться с человеческими алхимиками. Впрочем, даже если он узнает это прямо сейчас, это ничего не изменит, потому что сил на нормальное сопротивление или хотя бы на то, что бы далеко уйти совсем нет. Остается ждать и действовать по обстоятельствам.
Убедившись, что гость все же следует за ним, Лефрен уже не оборачиваясь прошел в комнату, оборудованную под небольшую ванную. Так, как и в всем доме стояло огромное разнообразие баночек, склянок, травок, в назначении которых вампир не рискнул бы разбираться даже спьяну. В углу стояла огромная лохань, рядом с которой стояло странное подобие печи. Леф так и не удосужился разобраться в ее устройстве,но сейчас было тем более не до того, все его внимание было сосредоточено на большой бадье с горячей водой. Хорошо что ведьма все же не изменила своим привычкам, оставляя воду греться. Хотя конечно, у самой лохани и стояла бочка с ледяной водой, все же мужчине казалось, что теплая вода будет куда приятнее для обессилевшего существа, кем бы он там не являлся.
Оглядевшись, чтобы еще раз удостовериться в наличие старшего собрата рядом, Лефрен кивком головы указал ему в сторону лохани, а сам принялся смотреть по ящикам. Он точно помнил, что мыло у ведьмы было, только совершенно не помнил, где женщина его хранила. Кое-как отыскав нужное, и едва не свернув по пути добрую треть склянок, вампир вновь вернул свое внимание мужчине. На мгновение растерянно замер, не зная, передавать ли мыло прямо в руки, или это будет совсем уж глупо, или все же положить куда-нибудь, оставив пояснения. Хотя, вряд ли на свете найдется индивидуум, что не узнает мыльный брусок. С каждой секундой Лефрен чувствовал себя все глупее и, наконец отмерев, просто положил его на полку, так, чтобы тот оказался на глазах у собрата. Далее возникал вопрос о целесообразности его нахождения в ванной комнате, но тут Лефрен логично допускал вероятность о том, что понадобится его помощь, ведь неизвестно, насколько мужчина обессилел. Да и просто торчать за дверью, во-первых, будет скучно, во-вторых, незнакомец вполне может удрать,в конце-концов, тут то окно было, хоть и плотно занавешенное, но достаточно просторное, чтобы в него мог пролезть крупный мужчина. В этом, кстати, Леф как-то убедился, один раз на личном опыте и два раза - на опыте своих товарищей.
Кстати, о незнакомцах...представиться же надо вроде бы... Раз уж мы не собираемся убивать друг друга на месте и пока не планируем становиться злобными врагами. А то так как-то...в подвешенном состоянии получаюсь...
Решив так для себя, вампир не долго думая, протянул ладонь. Вроде бы и предлагая руку, но на собеседника он в данный момент не смотрел, только сейчас сообразив, что знакомиться посреди ванной - затея вообще идиотская, равно как и стоять вот так, здороваясь в никуда. Однако раз уж начал, следовало бы закончить, чтобы не казаться еще страннее, чем есть.
- Лефрен - свое имя мужчина старался выговорить четко и ясно, получилось, конечно, все равно карканье, но была надежда, что поймут его правильно. Что-что, а когда коверкали его имя Леф просто бесился, считая, что тем люди оскорбляют память о его отце, что лично нарекал сына. По крайней мере так ему рассказывалось.
Они поднялись из подвала и прошли в маленькую комнатку, больше похожую на подсобное помещение, но, почему-то с окном. В самом центре помещения стояла бадья, из которой поднимался пар. Ведущий его крайне не разговорчивый вампир начал шарить по полкам, пока не нашел едко пахнущий кусок мыла. Йохан молча наблюдал за этой картиной.
Интересно, получится у него отстирать рясу простым способом или нужно будет все же менять ее после того, как удастся выбраться отсюда?
Решив в голове какую-то задачу собрат назвал, видимо, свое имя и протянул руку. Так по человечески.
- герр Таубе, - немного поколебавшись ответил Монах.
Больше ничего собрат не сказал, решив, видимо, остаться здесь. Немного подождав, Йохан одежду и забрался в бадью с головой. Когда тряпки упали на пол, ничего привычно не звякнуло и это было неприятно. Следовало найти и кинжалы и крест. И чем скорее тем лучше. А еще - поесть. А в доме кроме них не было никого. По крайней мере пока.
Горячая вода приятно обняла тело. Запах смывать было ненужно, его мертвое тело не потело от жары, а вода, которая выступала на коже от напряжения не имела ни запаха ни цвета. Просто холодные капли.
Волосы были короткие, однако, кровь к ним все же прилипла и сейчас они постепенно отмокали, приобретая свой обычный светлый цвет.
Запах мыла был не очень приятным и Йохан им пренебрег в отличии от жесткой мочалки. Хотелось стереть с себя чужие мысли, чужую память, заглушить привычную после охоты тоску.
Закончив, Монах вылез из бадьи и оделся, посчитав, что простой водой это не отмыть, да и не стоит это тряпье того, что бы его стирали. На черном почти не видно крови. А ходить в мокром было немного неприятно.
- Где мой крест? Он висел у меня на шее вчера ночью.
Общение с молчаливым собратом плохо влияло на собственные способности к общению. Учитывая как говорит вампир, можно было сделать вывод, что при жизни у него было повреждено горло. Но почему он не восстановит его?
От части он был благодарен этому одиночке, однако это не было поводом оставаться в этом доме дольше необходимого. С наступлением следующей ночи он уйдет. А если ему попробуют помешать - уйдет менее тихо, чем хотел.
Вы здесь » The Vampire Chronicles » Прошлое » От перемены мест слагаемых...