Габи

Приступ бешенства, нервные удары в дверь и последовавшая за всем этим гнетущая тишина возымели свое действие. Девушка погрузилась в состоянии глубокого шока. Она уже не плакала, только прерывисто вздыхала и тихо стонала.
Вдруг, словно под действием какой-то невидимой пружины она моментально вскочила на ноги и бросилась к заколоченному окну, едва не споткнувшись о подол платья. Впившись в холодную мокрую древесину, она что есть силы попыталась оторвать доски. Верхний слой дерева был гнилой и крошился под ее пальцами, однако конструкция оставалась неприступной. Убедившись, что разломать загородку не получится, Габриелла уже ни на что не надеясь завопила в темную промозглую ночь:
- Помогите! Тут убийца!
Но ее слабый крик утонул в мертвой тишине старого сада.
Как раз в этот самый момент раздались уверенные и бескомпромиссные удары топора.
Бедняжка отскочила от окна и замерла, растеряв все молитвы. Вдох - выдох - вдох - выдох... Сердце колотилось подобно набату, ускоряя бег последних секунд жизни.
Внезапно в ее голове всплыла единственная мысль: вот оно - наказание! Небесная кара!
Однако когда сумасшедшая гримаса маньяка показалась в проломе, девушка осознала, что обладатель такого дьявольского взгляда уж точно не может играть роль карающей руки Господа. На принятие решения у нее были считанные секунды.
Вид топора парализовывал.
Все ее существо вдруг захотело покориться чуждой воли и не сопротивляться. Упасть, свернуться калачиком, закрывая голову от ударов, и безропотно принять свою судьбу.
И в этом была доля истины - что могла сделать безоружная хрупкая девушка, девочка почти, против опытного убийцы с топором? Любое сопротивление лишь сильнее раззадорило бы его. А значит, смерть стала бы ее более изощренной и мучительной.
Маньяк уже начал рагребать завал из вещей, которых оказалось не так уж и много. Тяжелые предметы мебели Габриелле сдвинуть с места не удалось.
Вот шкаф например она едва дотолкала до середины комнаты, хотя он и был пустой. Да там и бросила.  Сейчас гардероб возвышался почти над стриженной головой убийцы, раскрыв ему навстречу свое гнилое нутро.
Практически не отдавая отчета своим действиям, девушка вдруг загорелась такой лютой ненавистью по отношению к незнакомцу, желающему отнять у нее жизнь, что со всей силы толкнула на него шкаф. Ей показалось, что громадина прихлопнула сумасшедшего или хотя бы зацепила его.
Уточнять эффект от атаки не было времени, девушка ринулась в пролом. Ее подгонял страх оказаться пойманной или получить по затылку тяжелым ржавым лезвием топора.

Тео

Вот же зараза! Цель была совсем близко, но стоило графу переступить через пролом в двери, как он услышал страшный скрежет и, быстро обернувшись, с ужасом увидел - на него летит шкаф! Он не успел отскочить, только машинально поднял руки, закрываясь ими, и громадный предмет мебели обрушился на него, погребая под собой. Во время падения Тео смог сгруппироваться и упасть боком (хорошо еще что не на свой же топор) и удар пришелся на его плечо и руку. Шкаф, мать вашу! Как такая маленькая пигалица сумела сдвинуть шкаф?
Один совет, милые сеньоры и сеньориты. Если вы что-то делаете, делайте наверняка. Убийца не погиб и не вырубился, тут же принявшись извиваться и стоило его жертве броситься в пролом, он дотянулся рукой до ее ноги, крепко схватив за щиколотку. К несчастью, руки Теодора были скользкими от крови, которой он был забрызган чуть ли не с ног до головы - следы недавней трапезы - и нога ее выскользнула. А потом эта тварь выскочила в пролом! Очень быстро граф выбрался из под трухлявого шкафа и вскочил на ноги, тут же ринувшись за ней. Куда она побежала? К дверям на выход, разумеется. Пусть бежит, он успел повесить на них замок, когда возвращался из кладовой. А пока он встал в коридоре, осмотрел пол и подобрал брошенный им недавно нож. Теперь Теодор не спешил и двигался медленно. Боль он чувствовал, и она злила его, придавая сил. Внезапно это начало его еще и забавлять, словно он был тем самым котом, который поймал мышку, но прежде, чем сожрать, хотел с ней наиграться. Сейчас он прекрасно видел в темном конце коридора мечущуюся как птица в клетке девчонку, ухмылялся, идя к ней неотвратимо, держа нож наготове и постепенно ускоряя шаг. Беги!

Габи

Ощутив, как щиколотку сжала чужая холодная и влажная рука, девушка инстинктивно дернула ногой. К счастью, удача была пока на ее стороне, и ей быстро удалось освободиться.
Испуганная Габриелла через весь коридор бросилась к той двери, через которую попала в дом. Так быстро она не бегала еще ни разу в жизни. Она фактически летела по воздуху, так как туфли касались пола всего на какую-то долю секунды.
Резко остановившись перед дверью, она уперлась руками и лбом в холодную покрытую грибком стену, чтоб придти в себя и отдышаться. Сердце продолжало колотиться и пульсировать где-то в висках. При каждом входе сильно кололо в правом боку.
Надо спешить.... Уйти отсюда пока не поздно....
Девушка протянула руку к двери и только сейчас заметила, что кое-кто уже успел здесь побывать.
Заперто! О....
Бедная сеньорита несколько раз со всей силы дернула замок, лягнула дверь и зарыдала от бессилия  и страха. Обведя затуманенным от слез взглядом длинный коридор, она содрогнулась, так как увидела в противоположном конце фигуру своего убийцы. А совсем рядом с собой - лестницу на второй этаж.
Вот счастье-то! Как она сразу ее не заметила?!
Габриелла рванула вверх по гнилым деревянным ступеням. Одни из них жалобно заскрипели, а другие угрожающе прогнулись, намекая, что могут вот-вот развалиться.
В мгновение ока оказавшись наверху, девушка увидела, что весь коридор завален каким-то хламом. Старые книги, посуда, чемоданы, вазоны, коробки и даже стройный манекен обрели здесь последнее пристанище. Слабый свет, пробивавшийся с улицы сквозь красивое витражное панно, освещал весь этот убогий утиль, покрывшийся пылью, обсыпавшейся штукатуркой и паутиной.
Заметив, как черная фигура скользнула на лестницу, девушка вновь ощутила прилив жгучей ненависти. Она раньше никогда не думала, что сможет так искренне и страстно желать кому-то смерти. Как будто в ней проснулось что-то первобытное и стихийное, то что помогало выжить ее дальним-дальним предкам. То, что на протяжении многих столетий целенаправленно вытравливаюсь во всех женщинах в роду.
Теперь она ощущала себя как никогда сильной, собранной и готовой сражаться за свою жизнь.
Под руку попалась тяжелая каменная ваза. Размахнувшись, насколько позволяли силенки, Габриелла кинула свой импровизированные снаряд в преследователя, желая размозжить ему голову, издав при этом какой-то первобытный гортанный крик.  И тот час же потянулась за новым орудием.

Тео

Она побежала, милая белая мышка с длинным острым хвостом. Адреналин взорвался в крови, толкая тело вперед, быстрее, за ней! Теодор ускорял шаг, но не бежал, понимая, что ей все равно не уйти. Некуда деться, даже там, на втором этаже. Пускай у нее будет иллюзорная надежда на спасение, ведь тем слаще будет ее отнимать. Черт возьми, какая она глупая! Никогда! Никогда не беги вверх, если от кого-то убегаешь. Так ты только загоняешь себя в ловушку, из которой уже совершенно точно не выберешься живьем. Но так сейчас лучше. Для Теодора, не для нее.
Поднимаясь по лестнице, Тео не шел, а скользил по ней, осторожно ступая по трухлявым доскам и с безумной улыбкой бормоча под нос знаменитую французскую считалочку:
- Un: maman a tort.*
Deux: c'est beau l'amour.
Trois: l'infirmière pleure.
Quatre: je l'aime.
Cinq: il est d'mon droit.
Six: de tout toucher
Sept: j'm'arrête pas là.
Шаг за шагом - он все ближе к своей цели, и вот он уже увидел ее. Точнее, он увидел только шевеление в темноте чего-то белого, а потом едва успел увернуться от летящей в него вазы. Теодор удивленно глянул позади себя на осколки и, не веря своим глазам, посмотрел обратно - она обороняется! Тут уже инстинкты его подвели и граф получил чем-то тяжелым по голове - чем, так и не понял, но было, черт возьми, больно! Снаряды летели один за другим, Тео пригнулся к полу и начал пробираться к проклятой девчонке, согнувшись в три погибели. Пару раз ей все же удалось его ощутимо чем-то ударить, но так просто зло не победить. Подгадав момент, Теодор вырос прямо перед ней и схватил за волосы, крепкой стальной хваткой сжимая в кулаке клок шелковых кудрей. Тео мягко полоснул ее кожу ножом, делая совсем не опасный порез на плече, давая ей ощутить крошечную толику той боли, которая ее ждала впереди, и тут же легко швырнул жертву в противоположную стену. Давай, дерись, милая, как это восхитительно! Убивать что-то, что так борется за свою жизнь.
- Huit: j'm'amuse.**

- Раз: мама не права.*
Два: любовь прекрасна.
Три: плачет медсестра.
Четыре: я ее люблю.
Пять: я имею право
Шесть: все потрогать.
Семь: я не остановлюсь на этом.

- Восемь: я дурачусь.**

Габи

Крик , удары и другие звуки словно оживили мертвый дом. Но это было похоже не на светлое чудо воскрешения, а на какой-то жуткий сатанинский обряд.
Габриелла бросала предметы наугад, не особо заботясь о том, чтобы целиться. Она работала как механическая машина, нагибаясь за очередной вещью, поднимая ее и тут же запуская в темноту. Ее волосы растрепались - аккуратная прическа съехала на бок и несколько прядей лезли в глаза.  Легкое платье прилипло к вспотевшему телу.
Что он там шепчет?
Внезапно когда она в очередной раз распрямилась и приготовилась бросить какою-то древнюю книгу, прямо перед ней нарисовалось дикое лицо убийцы.
Девушка издала пронзительный визг и от неожиданности не успела предпринять ничего путного, прежде, чем оказалась как рыбка на крючке. Она машинально дернула головой, желая высвободить волосы и тут же зашипела от боли. Нет! Крепко держит!
В этот же момент плечо обожгла более яркая и глубокая боль. Габриелла с ужасом ощутила, что ранена и из пореза течет кровь.
Однако страх не парализовал несговорчивую жертву, а открыл второе дыхание. Желая хоть как-то отомстить противнику, она истерично начала долбить по его ногам острыми каблуками. Но тут же оказалась впечатанной в стену.
После столь тесного "знакомства" с маньяком, вновь ощутить свободу было чертовски приятно. Девушка вновь загорелась целью сделать все возможное, чтобы этот мерзкий тип получил сполна за ее муки. Ее разум поглотила первобытная ярость. Где-то на подсознательном уровне она ощущала - уже не важно, что он сделает с ней.  Гораздо интереснее, как она изувечит его.
Поэтому она и не подумала спасаться бегством, а быстро оглянулась вокруг себя. Рядом так кстати оказалась одежная вешалка. Девушка не теряя ни секунды схватила ее наперевес, как рыцарское копье, и молниеносно подлетела к убийце, целясь в живот и желая столкнуть с лестницы.
Пусть она была меньше и неопытнее, но на ее стороне был эффект неожиданности.

Тео

Милая девочка, ничего не скажешь. Теодор не обращал внимания на истоптанные каблуками ноги, но когда она понеслась на него с вешалкой, вот тут граф слегка усомнился в том, кто тут кого сейчас убьет. Он конечно понял, что жертва решила обороняться, но ТАКОГО сопротивления от хрупкой беззащитной девушки он явно не ожидал. Где это видано, чтобы девчонка умела драться? Как у нее смелости хватило? Где она силы взяла? И почему не дрожит от страха, забившись в угол, как и положено приличной сеньорите? Все эти мысли промелькнули за один миг в виде удивленного испуга, когда он, будучи расслабленным и совсем не ожидая такого поворота, внезапно был сбит с ног какой-то палкой и полетел кубарем вниз. Да еще лестница, чтоб ее, была прогнившая, так что Теодор вдобавок проломил ее спиной и провалился на первый этаж, распластавшись на обломках.
Ушибся больно, но терпимо. Ушибленное самолюбие болело сильнее. Лихо выматерившись на французском, Теодор полежал пару секунд, приходя в себя, потом с трудом поднялся и принялся искать свой нож. Темно, твою мать, как в заднице Сатаны! Но это не значило, что он сдался, наоборот, милая девушка пробудила в нем настоящий азарт. К черту нож, теперь он его не найдет. А вот она все еще там, наверху. Теодор поднял голову, затаившись и вглядываясь в темноту.
- А ты мне нравишься, - усмехнулся граф, - Ну, и что ты теперь будешь делать?
Теодор прекрасно понимал, что выхода у девчонки нет - дыра в лестнице мешала спуститься, а заколоченное окно - вылезти наружу. И он сам был в интересном положении, ведь до нее тоже добраться будет сложно.

Габи

Маленькая победа позволила девчонке перевести дух. Но она умела извлекать уроки из предыдущих ошибок. Поэтому в этот раз решила добить маньяка наверняка, чтоб больше не пришлось убегать от него по темным коридорам.
Еще одной тайной причиной, побудившей ее к новым активным действиям, стал какой-то кровожадный азарт. Приключись такая история в Индии, то местные решили бы, что в девушку вселилась сама богиня Кали - олицетворение жестокой справедливости.
Зажимая рану рукой, хотя она кровоточила очень слабо, Габриелла склонилась над проломом, но не увидела ровным счетом ничего.
Впрочем, падение с такой высоты вряд ли могло оказаться смертельным для преступника. Если только он не ударился обо что-то головой.
Вдруг раздалось: "А ты мне нравишься. Ну, и что ты теперь будешь делать?"
В словах почудилась нескрываемая издевка. Девушка не ответила, судорожно соображая, что бы предпринять.
На какое-то время в дома воцарилась напряженная тишина. Паузу прервал неприятный скрежещущий звук, как будто по полу двигали что-то тяжелое.
Едва это что-то коснулось прогнившей лестницы, она угрожающе застонала. Еще через мгновение вниз через пролом полетел старинный комод. Все это было сделано с таким расчетом, что бы накрыть преступника, который не должен был успеть оправиться и подняться после падения. 
После этого в провале обозначилась фигура маленького агрессора.
- С Вас довольно? Или желаете продолжить?

В это самое время в комнате, где проходила трапеза графа, все сильнее разгорался пожар. Когда Теодор бросился за девушкой, из-за резко распахнутой двери в помещение хлынул поток воздуха.  На оставленную без присмотра свечку упало несколько старых бумаг.
С каждой секундой огонь становился все сильнее. В тот момент, когда девушка припечатала Теодора шкафом, его еще можно было погасить ведром воды. Когда же господин де Моро совершил полет под лестницу, огонь уже начал бешенную пляску в коридоре.
Теперь над противниками нависла общая смертельная угроза.

Тео

Преступник может и не успел оправиться, но подняться все же успел, пока его жертва оказывается перла тяжеленный комод. Теодор отскочил на всякий случай от падающего сверху предмета и с интересом посмотрел вверх. И откуда только у милой леди берутся силы? Неужели злоба или страх делают ее такой.. опасной?
"С Вас довольно? Или желаете продолжить?"
Хороший был вопрос. Он конечно желал продолжить, ведь только сейчас правила игры изменились и они уже стали не охотником и жертвой, а соперниками. Теодор вообще не мог раньше представить, чтобы девчонка стала ему соперником, это же немыслимо! И даже немного унизительно. С другой стороны, просыпалась какая-то гордость за слабый пол, и, в частности, за эту сеньориту, решившую бороться, а не сдаться просто так.
Пока он раздумывал, до него вдруг донесся запах гари. Тео с удивлением посмотрел в другой конец коридора и к своему ужасу понял, что дом горит.
- Merde! Боюсь, сеньора, нам придется прерваться на самом интересном месте!
Вновь посмотрев в ее сторону, Теодор отошел на несколько шагов, потом разбежался и запрыгнул на верхнюю половину лестницы, уцепившись за перила. Он ловко перебрался через них и оказался на втором этаже, прямо напротив девчонки. Но она его сейчас не интересовала, а интересовало его окно. Граф быстро подошел к нему, раскрыл дверцы и, вооружившись какой-то железякой, принялся выламывать доски. Они оказались довольно крепкими, даже ему было сложно их сломать, но наконец удача ему улыбнулась и путь был свободен. Между тем пожар уже поглотил большую часть дома и распространялся с невероятной скоростью, особенно когда через открытое окно поступил кислород. У страха, как говориться, глаза велики, и думать, зачем и что он это делает, Тео не успевал. Задыхаясь и откашливаясь от угарного газа, он поймал девчонку и вытолкал в окно, а после сам вылез следом. Логичнее было бы, оставить ее пожарищу, но, если подумать, Теодору совсем не хотелось отдавать свою жертву кому-то другому, пусть даже стихии, да еще когда она сумела вызвать в нем такой живой интерес.
- Осторожно иди за мной! - крикнул он, карабкаясь по карнизу, местами поеденному временем. Наконец он добрался до дерева, и, подождав девчонку, крикнул ей:
- Тебе нужно перелезть на это дерево! - немного подумав, протянул ей руку, - Иди сюда, помогу!

Габи

Теперь очередь удивляться настала для Габриеллы. Девушка не ожидала, что человек, получивший столько травм, мог быть способным на такой прыжок. Кажется, только сейчас она осознала, с кем имеет дело. И по-настоящему испугалась.
До этого момента у нее еще была иллюзия некоего превосходства. Она наивно полагала, что смогла измотать преступника и нанести ему серьезные увечья, после которых он перестал быть для нее опасен. Этим и объяснялась ее довольно смелая фраза насчет продолжения.
Однако теперь она поняла, что убийца просто играл с ней «в поддавки». Как взрослый с ребенком, который намеренно не действует в полную силу.
Это открытие буквально парализовало ее.
Но ненадолго. Запах дыма и треск разгорающегося пламени вернул ей ощущение действительности.
Пару секунд она наблюдала за быстрыми и умелыми действиями графа, после чего бросилась ему помогать.
Второй железки она не нашла, поэтому действовала голыми руками. В то время как он отжимал импровизированным ломом непослушные доски, она пыталась оттянуть,  сломать их. Силенок не хватало. Из-за того что доски были необработанными, Габриелла быстро занозила ладони. 
Но благодаря совместным усилиям совсем скоро путь на свободу оказался открыт…
Потом, вспоминая это ужасное событие, она проводила аналогию с рассказом  дяди-охотника о лесном пожаре. Он утверждал, что однажды попал в самый эпицентр разыгравшейся стихии. И спасся лишь потому, что побежал следом за животными, которые привели его к озеру. Удивительно – спасительная вода на время примирила злейших врагов. Рядом с охотником находились косули, еноты, две молодые лисы, волчица с выводком щенков и даже рысь. И никто не посмел нарушить это великое перемирие перед лицом общего врага.
Оказавшись на свободе, на узком и мокром от дождя подоконнике, девушка услышала, как за спиной что-то грохнуло и тревожно завыло пламя. Скорее интуитивно, чем осознано, она подвинулась, насколько было возможным, чтобы освободить путь для недавнего врага.
Черт возьми, что он делает?
Девушка испуганным взглядом зацепилась за стройный силуэт, уверенно заскользивший по опасной опоре. Его путь освещало зарево разбушевавшегося пожара. Багровый свет лился из большего числа окон старого дома, словно там проходило какое-то зловещее торжество.

Повторить трюк графа Габриелле казалось чем-то сверхъестественным.  В то же время из комнаты уже несло адским жаром. Еще несколько секунд и узкий подоконник мог превратиться в ловушку.
Девушка взглянула вниз, но прыгать не решилась. Зацепившись за какие-то выступы, она медленно поползла по карнизу, дрожа и всхлипывая от страха. Сверху на нее летели ледяные капли дождя, обжигая кожу рук и лица. Из-за дождя хрупкая опора стала еще более опасной, поэтому эквилибристка поневоле много раз едва не сорвалась вниз.
Все же она сумела благополучно добраться до спасительного дерева, где ее ожидал незнакомец.
Расстояние между карнизом и деревом было приличным. Девушка схватилась за протянутую руку, на которой еще оставались следы чей-то крови, как за последнюю соломинку. Почти не задумываясь, она полностью доверилась тому, кто еще недавно хотел ее убить. Похоже, она просто устала от ответственности за свою жизнь и потому беспрекословно следовала приказам мужчины, взявшего на себя роль старшего, даже не задумываясь, чем ей это может угрожать.
Оказавшись в некоторой безопасности, девушка бросила взгляд на горящий дом, и лицо ее вдруг болезненно скривилось.
- Распятье… Там осталось… Родительское благословение…
Она вспомнила, что оставила его и узелок с вещами в той комнате, где состоялся ее первый бой. Вещей было не жалко – там была лишь смена белья и несколько дешевых побрякушек. Но Распятье, подаренное родителями, значило для девушки слишком много.
Глядя на пламя, бушующее в окнах первого этажа, она беззвучно заплакала.

Тео

Как он и ожидал, девчонка боялась пожара больше, чем его, и начала карабкаться на встречу. Как только она подала ему руку, Теодор подтянул ее к себе и, придерживая, помог перебраться на дерево. Вскоре он и сам на него перепрыгнул и спустился на землю, встав рядом со своей жертвой. Дождь.. Он его только сейчас заметил. Холодные капли облизывали его лицо, смывая с него кровь, Тео посмотрел на девушку, которая начала плакать. О, только не это! Опять?
- Не реви, - рявкнул он, а затем подошел и грубо взял ее за подбородок, вдавив пальцы в щеки, заглянув в глаза. В его взгляде не было ни капли сострадания или мягкости, и если бы девчонка немедленно не замолчала, он бы закончил начатое. Сейчас он раздумывал, что с ней делать. Она видела его, и видела хорошо, даже в свете луны. Но она оказалась храбра и сильна, чем изрядно его удивила и позабавила. Однако, если это был единичный раз, и в теперь она расклеится из-за какого-то.. распятия, то он в ней ошибся.
- У тебя есть минута, чтобы убедить меня оставить тебе жизнь. Говори.
Хватка была очень крепкой, причиняющей боль, при этом казалось, что убийца не прилагает совсем никаких усилий. Он ждал, игнорируя дождь и холодный ветер. Его темный взгляд застыл на заплаканном лице девчонки, и решимость убить ее была такая же, как и прежде, оставалось только качнуть чашу весов.

Габи

После всего пережитого, девушка соображала очень медленно. Резкий тон, агрессия, физическая боль – все это раздражало и еще больше мешало здраво рассуждать.
Повинуясь приказу «Говори!» она начала судорожно соображать, что же такое придумать. Сначала в ее голове промелькнула мысль предложить преступнику те сокровища, которые она закопала в саду у бывших хозяев.
Тут ее растерянный взгляд встретился со взглядом убийцы. Она достаточно долго смотрела в глаза мужчины, не  отводя взгляд и не моргая.
И поняла ужасную истину. Нет. Он ее в живых не оставит.
Да, он спас ее от огня. Но не из сострадания, а лишь потому, что хотел отыграться. И теперь он жаждет отомстить Габриелле за все ее отчаянные выходки….
Он хочет ее крови. А пока просто глумиться. Возомнил себя всесильным Богом, который вправе решать – жить человеку или нет.
Хочет, чтоб она упала на колени и начала умолять, …. Да она бы и упала, и начала – но какой смысл, раз это не поможет.

Рука преступника, сдавившая девушке лицо, была ледяной, как у мертвеца. Больно было настолько, что Габриелле казалось, будто его пальцы проткнули щеки, глубоко войдя в плоть. Из-за разницы в росте она была вынуждена откинуть голову, отчего шея уже затекла.
Все вышеперечисленные мысли привели к тому, что душу девушки вновь заполнила жгучая ненависть. Это чувство вытравило страх и всякое желание пресмыкаться.  Оно принесло какой-то эмоциональный подъем и новые силы, необходимые для борьбы.
Девушка отвела глаза, чтобы соперник не заметил ее решимости. Единственный ее шанс  на спасение сейчас заключался в эффекте неожиданности.
Она резко размахнулась ногой, целясь коленом в самый эпицентр боли.
Этот прием она видела однажды на ярмарке, когда братья утащили ее смотреть кулачный бой. Она помнила, как резко осел на землю боец и как долго он приходил в себя.
Так как любая оплошность равнялась смерти, девушка вложила в удар всю свою силу и ненависть.

Тео

Такого подлого удара Теодор не ожидал. А сеньорита с сюрпризами! Да уж, повезло ему сегодня. От боли потемнело в глазах и он, повинуясь своей природе, разжал пальцы, выпустив ее и согнулся, позорно упав перед девчонкой на колени. Скрючился, зажимая ушибленное место руками, вскинул на свою злополучную жертву даже не злобный, а забитый, жалкий взгляд. Да как она могла так с ним поступить?! Дура! Черт, он умел терпеть боль и даже не вскрикнул, но.. почему он вечно вынужден терпеть боль?! И когда эта хрень кончится? Когда он смог наконец то вздохнуть, Тео собрал волю в кулак и поднялся, вставая сначала на одну, потом на другую ногу. Нет, и это все? Он ждал, что она бросится бежать или кинется на него, но вот что она будет стоять, как вкопанная, и смотреть на его мучения, граф не ожидал. Наслаждается, небось?
- Впечатляет.
Выдохнув, Тео рассмеялся мягким, красивым смехом и с теплотой посмотрел на свою визави, элегантно отряхиваясь, хотя результата от этого действия совсем никакого. Вот точно, ничто другое не заставило бы его поступить так, как он поступил.
- Ты мне правда нравишься и я почти передумал тебя убивать. Но как быть с тем, что ты меня застукала? Побежишь сейчас домой, расплачешься, расскажешь маме с папой.. и мне придется найти вас и убить всю твою семью. Ты поставила меня в тупик, милая.

Габи

Габриелла и сама не ожидала такого эффекта. Ей никогда не приходилось участвовать в подобных потасовках, поэтому она фактически ни на что не рассчитывала, когда била коленом.
Когда человек сначала согнулся, а потом упал на колени, она растерялась и не убежала. Отойдя назад на пару шагов, она наблюдала за своей жертвой сверху вниз. В душе промелькнуло сладкое и непривычное ощущение превосходства, но когда она поймала взгляд убийцы, оно быстро сменилось… жалостью?
Нет-нет.
Сложно было описать это новое чувство. В нем была замешана и неприязнь к себе за эту необузданную, отравляющую душу жестокость. И какая-то извращенная симпатия к мужчине, вызванная как раз тем, что он стал объектом этой жестокости. В этом было что-то не правильное, противоестественное.
Гариелла могла еще долго анализировать свои чувства, если был Тео не поднялся.
Но вот встал напротив нее и рассмеялся. Снова начнет драться? Девушка только сейчас ощутила, как болят щеки, и саднит резаная рана на руке. Как ноет тело от усталости и непривычной физической работы. Как раскалывается от напряжения и угарного газа голова.
Она отступила от незнакомца на пару шагов, мысленно приготовившись сорваться и побежать, как только возникнет очевидная опасность. Но, странно -  он не делал ничего угрожающего.
Ботичелли вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Дом трещал все сильнее, дождь порядком разошелся,  и из-за этого со стороны горящего особняка постоянно слышалось какое-то змеиное шипение.
- Чтоб Вам было известно, сеньор, помимо родителей у меня есть еще пятеро старших братьев. И они дерутся куда лучше, чем я. Поэтому не советую Вам угрожать моей семье, если хотите жить.
Вспомнив о семье, девушка вдруг осознала, как далеко находится ее дом. А у нее нет денег не только на дорогу, а даже на самую паршивую ночлежку в этом городе. Нет денег на ужин. Нет чистого платья, чтоб переодеться. Нет гребешка, чтоб причесаться…. Следующим утром она планировала искать новую работу. Но кто возьмет ее в дом – такую растрепанную, заплаканную и с синяками на лице…
Тут Габриелле пришла в голову совершено сумасшедшая идея, которую она с испугу сразу и озвучила:
- Если Вы не знаете, что со мной делать, то возьмите в служанки. Сеньор, я могу поклясться чем угодно, что никто, ни одна живая душа, не узнает о том, что я видела в этом доме. И что буду видеть после.
В этот момент крыша дома рухнула вниз со страшным грохотом.

Тео

Другая бы стала умолять не убивать ее семью, а эта имела смелость и наглость угрожать. Ему, зверю в человеческом обличье! Это раздражало, удивляло и восхищало, черт бы ее побрал. Из всех женщин, что он встречал раньше, ни одна не вызывала в нем такого жгучего любопытства и, вместе с тем, одобрения.
Теодор удивленно выгнул бровь, продолжая между тем непринужденно улыбаться, словно не падала крыша за его спиной, словно не был он по уши в крови, и словно не кровоточило местами его тело. Что-то заметив у себя в боку, граф взялся за торчащий из его бока нож, с усилием вырвал его и, подняв взгляд на девушку, бросил на землю.
- Серьезно? Ты хочешь быть служанкой у такого, как я? И ты ждешь, что я буду тебе за это платить?..
Граф снова рассмеялся, это предложение было столь неожиданным и абсурдным, что он даже не мог подобрать слов. Назвать ее сумасшедшей? Отсмеявшись:
- Что-ж, пойдем со мной, покажу тебе твою новую комнату.
Предложив ей опереться на свою руку - все же девчонку не слабо потрепало - он повел ее по темной улице, а следующую фразу произнес почти ласково.
- Звать то тебя как?..