В ту ночь Олаф так и не уснул, полностью погрузившись в работе.
Помимо мелких хозяйственных вещей нужно было решить и более важные вопросы, касающиеся непосредственно братства.
- Поспи, - тихо раздалось из тени покоев настоятеля.
- Не могу, мне нужно закончить дела до завтра.
- Тогда может... - вопрошающий тон. Он всегда такой - предложение и вопрос.
- Да, пожалуй.
Олаф поднялся из-за стола и удалился за ширму, где никогда не горел свет.
Через пару минут настоятель вновь вернулся к столу, сосредоточившись на работе.
- Та женщина, охотница, что была здесь... - тихий голос прошелестел неожиданно, отрывая от составления письма для остающегося на его месте.
- Оливия?
- Да. Ты увлечен ей?
- Не знаю, как тебе пришло такое в голову, она моя ученица. Дай мне дописать письмо. Это важно. Я завтра уезжаю.
- Хорошо.
Шелестящий голос затих, растворившись в темноте. Олаф бросил пере и потер виски. Нет, голова не болела, да и вообще, он чувствовал себя отлично и скорее всего старики на совете будут зубоскалить на тему его отменного здоровья на протяжении уже шестидесяти лет.
Вернувшись к работе, Мартинес дописал все полагающиеся письма. Нет, не стоило оставлять монастырь на наставницу, как бы он сам ей не доверял. Да и это было бы нечестно по отношению к ней - вешать на ее плечи всю эту громадину. По этому - другой надежный охотник. Всего лишь должен последить за порядком, а кабинет свой он попросту закроет.
Утро застало настоятеля все за тем же столом. Свечи совсем прогорели и вскоре погасли, оставив в комнате полумрак.
Сложив бумаги аккуратной стопкой, Мартинес убрал их в стол и закрыл его на ключ, повесив его себе на пояс.
Во дворе он нашел того, кого искал. Охотник ни свет ни заря тренировался во дворе и встретил настоятеля улыбкой.
- Доброго утра, Олаф.
- Доброго, - Мартинес протянул мужчине письмо, - здесь все распоряжения для тебя на время моего отсутствия. С подписью и печатью. И еще одно на словах - пожалуйста, посмотри, что бы Оливия смогла отдохнуть и не ввязывалась никуда, хотя бы до моего возвращения.
Все остальное время почти до вечера ушло на сборы и раздачу последних указаний. К себе в комнату он поднялся только перед объездом, что бы прихватить седельные сумки и плащ.
- Заходила охотница.
- Оливия, - поправил Олаф.
- Да, Оливия. Она оставила отчет. Не дождалась тебя и ушла.
- Хорошо. Не люблю я прощания. Создается впечатление, что оно последнее, а это будет всего лишь совет. До встречи.
Вампир кивнул и удалился к себе в комнату. Олаф закрыл свои апартаменты и вышел из основного здания монастыря. Лошадь была уже оседлана, осталось лишь прикрепить сумки и тронуться.
За ворота Олаф выехал почти сразу после заката и все же удержался от того, что бы обернуться. Выслав лошадь рысью, Мартинес направился в сторону где его ждало собрание глав совета Серого братства.
На душе отчего-то было не спокойно. Неспокойные времена пришли. Неспокойные.