Январское утро начиналось поздно, однако, это не повлияло на начала жизни в Сан-Кослитии, намного более ранее.
Уже несколько дней к ряду шел снег, укрывая все вокруг легким белым покрывалом. Красиво, не то что дождь, превращающий дороги в скользкую грязевую массу. Ночью было еще холоднее и то что было всего неделю назад представляло собой месиво грязи превратилось в застывший рельеф - своего рода рай для следопыта.

Настоятель закончил свой ежедневный обходи примерно к полудню. Его обитель продолжала жить своей жизнью, теряя бойцов и взращивая новых. Время меняло людей, их лица, их души и тела, а сам Мартинес оставался почти прежним. Ну, может, глаза стали чуть задумчивее.

Погрузившись в свои размышления, Олаф вошел в приемный покой, где его ожидал человек, очень сильно настаивающий на разговоре с ним. По словам брата, нашедшего настоятеля на стене монастыря, парень был весьма настойчив и не вполне дружелюбен. Ну что ж, значит нужно быть внимательнее.

В почти пустую комнату лился свет, наполняющий ее зимней серостью короткого дня. Человек, ожидавший прихода настоятеля на вид был молод, пока Мартинес больше ничего сказать не мог о том, кто так сильно хотел его видеть.

- Доброго дня, - настоятель остановился в нескольких шагах, - братья передали, что ты очень хотел говорить со мной. Я здесь и слушаю тебя.

Юноша поднялся на встречу. Цепкости его взгляда могли позавидовать многие охотники, впрочем, как и страсти, к сожалению.

Платье молодого человека говорило о том, что он далеко не беден и это, в свою очередь, могло вызвать некоторые сложности. Но об этом можно было подумать и позже.

Произношение гостя было отвратительным, и, что бы облегчить объяснения, Олаф, жестом предложив присесть обратно, обратился к молодому человеку на французском языке который, судя по всему, был его родным.

- Думаю, так нам будет удобнее беседовать, - настоятель позволил себе короткую улыбку, - мое имя Олаф. Ты хочешь убивать вампиров Теодор? Не кажется ли тебе что это несколько невозможно, хотя бы потому что их нет?

Возможно, Теодор и видел что-то, но в нынешней ситуации принимать первого встречного, только потому что он нашел старый монастырь - весьма недальновидно, особенно, если этот встречный - дворянин.

Не то, что бы у Мартинеса было предубеждение к дворянскому сословию, однако со смертью, пусть и только официальной, многое могло измениться в мире. Церковь же однозначно высказывала свое мнение относительно существования вампиров, а именно - полностью отрицала и существование. Так что при должной выдержке можно было спровадить юна восвояси, может быть, немного побеседовав с ним на исповеди или же на прогулке.

Настоятель внимательно и спокойно слушал, положив руки на колени.

- Уходишь прямо сейчас? И что же ты намерен делать?

Мартинес снова немного улыбнулся, отчего в уголках глаз появились морщинки.

Одна старуха рассказала. Нашла что-то ценное в этом человеке, решила, что ему можно верить, не знала, что происходит или же ее заставили рассказать?

- Я вижу, твой путь был долгим, а душа устала и ей многое пришлось перенести. Думаю, тебе стоит немного отдохнуть перед тем, как пуститься в путь, - голос настоятеля был вполне спокоен и убедителен.
Мартинес не собирался отпускать этого, быстро принимающего решения и целенаправленного Теодора. Для начала, следовало узнать все, что он видел и знал, а после - может, попросить Кайла забрать его память, а может, и принять его в ряды Братства. Как показывала многолетняя практика, тот, кто ищет вампиров не останавливается, пока не находит их. А вот конец этой встречи может быть самым разным.

- В доме божьем место найдется всем, кто ищет ответов, потому что только Бог может провести по верному пути.

Настоятель тоже поднялся. Слишком поспешно уходит этот молодой Теодор. Будет жаль, если не выйдет остановить его сейчас словом.

- И любой наставник, какого бы ты не нашел, скажет, что перед любым боем нужно обрести покой в своей душе. В противном случае он обречен на провал, а если тебе и улыбнется удача - победа не принесет тебе успокоения, а погонит дальше, к концу и самому печальному.

Мартинес замолчал, разглядывая напряженную спину.
Он испугался? Что он таит? Его опыт... боль так просто не проходит, в особенности, если это боль от потери семьи. Она способна свести с ума и заставить делать ужасные вещи.

Олафу доводилось видеть горячих охотников, рвущихся в бой, но ломающихся на первых же этапах обучения. И тех, кто принимал покой в свое сердце и становился опасным противником даже для вампира, но в итоге погибал от какой-то нелепой случайности. Было всякое. И при этом, в постоянной чреде смертей, Олаф понял одно - каждая душа стоит того, что бы за нее бороться. Не важно, кому она принадлежит.

Теодор не дошел до двери, не попытался выйти, не наткнулся на открытое сопротивление. Это было хорошо. Это давало им обоим время.
Отчего-то складывалось впечатление, что они сейчас оба изучают друг-друга. А приглядевшись лучше Олаф действительно не заметил обычной злости и это вызвало... интерес? Пожалуй, именно это слово было уместнее всего.
После того, как сам Олаф стал охотником, да и после того, как принял кровь Кайла, добровольно став гулем, отношение к смерти и жизни у бывшего военного совершенно изменила общепринятым нормам.

- Призвание в столь юном возрасте? - настоятель вновь улыбнулся, - хотя, каждому дорога открывается в свое время, порой, совершенно не смотря на наш возраст и желание ее видеть. Я буду рад принять тебя гостем в своей обители. Отдыхай. Гриего проводит тебя в келью, а после, ближе к вечеру - проводит на вечернюю трапизу. Думаю, после этого, у тебя найдется некоторое время для беседы, Теодор?

Дверь не открылась, но Мартинес отлично уловил появление брата за дверью.
Охотники, даже одев рясы, оставались охотниками. Пусть, в обители, они и делались чуть спокойнее и расслабленнее, это не делало их легкой мишенью. Браться умели собираться в боевую готовность за считанные мгновения, что давало им возможность оперативно реагировать на своих противников.

Широкоплечий монах проводил гостя слабо освещенными коридорами к двери, среди множества подобных. Открыл ее и пригласил гостя войти.
Келья, как это бывает в монастырях, была довольно таки скудно обставлена: кровать, крест на стене, стол с писанием, табурет и окно с витражным окном. Витраж - пожалуй, был единственным роскошеством этой комнаты.
Пожелав хорошего дня на своем итальянском языке Гриего вышел из комнаты, закрыв за собой дверь на ключ и отправился проч, что-то насвистывая себе под нос.

Олаф проследил как двое людей уходят.
Парень хочет стать охотником. Или, по крайней мере, так говорит. Он сумел получить информацию. И его информатора нужно будет проверить. Как и его самого...

Проследив за уходящей парочкой пока они не скрылись из виду, Олаф направился дальше по своим делам. их до вечерней трапезы оставалось еще прилично.

После того, как замок был отерт прошло еще пара минут и лишь после этого дверь отворилась. В ее проеме стоял тот же монах.
Гриего теперь держал в руке светильник.
- Temps pour aller, le dîner est prêt, - проговорил монах на ломаном французском.

Дождавшись, пока гость до конца соберется, Гриего повел его тем же коридорами. Теперь за высокими, но узкими окнами было темно, а свет почти нигде не горел.

Обеденная зала находилась на нижнем этаже и была освещена чуть лучше прочих помещений. Там собралось много людей. Они, по большей части уже сидели за столами и на вошедших бросали короткие быстрые взгляды, после сразу возвращаясь к еде. Настоятель был так же в трапезной. Правда, сидел он за отдельным столом и тихо беседовал с одним из братьев.

Ужин, подаваемый в монастыре был не так уж и скуден. На столе присутствовало мясо, свежий хлеб, овощи, и зелень. Приготовлено было вполне сытно, но без излишеств, а так же на столе, помимо кувшинов с молоком и водой стояли кувшины, из которых исходил вполне узнаваемый винный запах.

Олаф отвлекся, переводя взгляд на Теодора, вошедшего вслед за Гриего, однако, не стал акцентировать внимание и продолжил разговор, решив отложить их беседу на потом.

Гриего указал на пустое место за столом с глиняной пустой тарелкой, таким же стаканом и стальными приборами, и уселся рядом сам, приступив к ужину.

В конце трапезы в залу вошла женщина. Никто из сидящих не обратил на нее внимания, что могло навести на мысли, что женщины в монастырях не было редкостью. Отличалась она от окружающих не только полом. На ней было чистое выглаженное длинное серое платье в пол с длинным рукавом, волосы собраны в сложную высокую прическу. Женщина ловко маневрировала между столами за спинами мужчин, пока не оказалась у плеча настоятеля. Склонилась к его уху и что-то прошептала. Он неохотно ответил и кивнул головой. Женщина нашла взглядом Теодора. Принять этот взгляд за случайный было просто невозможно. Она вновь заскользила между столами, на этот раз ее путь проходил мимо Теодора, когда женщина поравнялась с ним, то кивнула.
- Жду тебя в коридоре. Поспеши.
Не дожидаясь ответа и не переживая по поводу того, понял ли он фразу на неродном ему языке, она скрылась в двери, из которой вошла.

Оливия стояла в коридоре, погруженная с свои мысли. Настоятель правильно делал, что не рассказывал всякому встречному о существовании вампиров. Настоятель был прав всегда, исключений быть просто не могло. Но отталкивать тех, кто уже знал, было не в правилах Братства.

Она все еще стояла в коридоре и при виде Теодора отступила на шаг. Кивком пригласила следовать за собой. Женщина привела его в просторную библиотеку. Мощные стеллажи книг высились до самого потолка и стояли ровными рядами. В углу стоял небольшой письменный стол, на котором стоял единственный источник света. Женщина указала на свободный стул, а сама осталась стоять.
- Вы верно подметили. Я не брат, а сестра. Сестра этого монастыря. - медленно произнесла она. Она не могла или не хотела говорить с графом на французском. - меня зовут Оливия. Настоятель рассказал мне о цели вашего визита. Вы считаете, что вампиры существуют. Но на чем основаны такие предположения, дитя? Ты видел их. Уверен ли ты, что ничего не перепутал и не додумал?
Она смотрела на графа с интересом, с которым люди смотрят на диковинного зверя или музейный экспонат. В монастырь часто приглашали, но крайне редко люди приходили сами. Интуиция подсказывала ей, что этот юноша совсем не прост. И если бы она присутствовала на первом разговоре Теодора с настоятелем, догадки бы не потребовались. Учеником он будет сложным, это было очевидно для опытной наставницы. Скорее всего преследует свои цели. Но выгнать его с тем, что он уже знает, было нельзя.

Оливия смотрела куда-то сквозь юношу, будто не замечая его. Она медлила. Настоятель любил копаться в душах, выведывать самое сокровенное и точно знать, о чем думают и что чувствуют его подопечные. Она не была такой и оставляла людям право на личную жизнь и свои секреты. В конце концов, раскрывать все карты незнакомой женщине он не обязан.
- Вампиры есть. Были. И будут всегда. - в этом юноше что-то было не так, что-то, что пугало ее. Но Оливия не подала виду и не отшатнулась, когда он приблизился. Хотя очень хотелось. - И они и мы старательно это скрываем, чтобы не сеять панику. Только представь, что было бы, сообщай мы каждому, кто приходит к нам, эту новость. Я понимаю твое желание отомстить. Но мы не просто школа убийц. Мы Братство. У нас свои законы и правила. Мы исполняем приказы. Я вижу в тебе огонь, но не вижу покорности. Сможешь ли ты подчиняться?
Она с сомнением покачала головой. Этот мальчик был опасен и больше всего для себя самого. Оливия была уверена, что он не захочет стать частью Братства и сбежит, когда посчитает, что научился всему, что мог дать ему монастырь. И сейчас она размышляла ни о том, хорошим ли братом он станет, а о том, давать ли ему эти знания и не навредит ли это Браству в будущем.

- Разумеется. Идем. - женщина вела его по коридору, шелестя длинным платьем. По пути встречались люди, они все до одного здоровались с ней. Одни дружелюбно, другие мрачно, но молча не прошел ни один.
Они пришли в средних размеров залу с большим окном. Посреди залы стоял стол на шесть человек. Женщина опустилась за стол, жестом пригласив Теодора сесть напротив.
- Меня зовут Оливия Айзенберг. Я наставница Серого Братства. Ты можешь звать меня Оливией или просто наставницей.
Пламенная речь юноши не произвела на наставницу сильного впечатления. Многие ученики пытались пронять ее жаркими речами. За ними далеко не всегда следовали героические проступки. Теодор говорил вполне искренне, но, увы, в его словах было только желание убивать, а не служить. Своей интуиции она верила больше.
- Такие жертвы не потребуются. Братьев мы не унижаем. А для боев с вампирами две руки будут полезней. Это формальность, но я все же скажу. Вступая в Братство, ты добровольно отказываешься от прошлой жизни. Не сможешь завести семью или иметь романтические отношения. И даешь клятву ставить интересы Братства выше своих. - она сделала паузу и посмотрела его в глаза. - Скажи, Теодор, что ты сделаешь, если Братство не позволит тебе охотиться на вампира, убившего твоего отца?

Она сидела напротив не шевелясь. И лишь взгляд на секунду выдал смятение, вызванное его словами. Теперь все стало на свои места. И ощущение опасности, исходящее от этого юноши, и то бесстрашие, которое волнами исходило от него. Он дослушала до конца не перебивая. Встала, смотря на него все с тем же ледяным спокойствием.
- Не самая благородная мотивация, но сойдет. Ты честен, это сейчас куда важнее. Естественно, никаких убийств в стенах братства быть не должно. Я прекрасно понимаю, что объяснять этого не надо. Просто это должно быть озвучено. Секс...- она пожала плечами - одно время он тоже был запрещен, но те времена позади. Мне безразлично, чем ты будешь заниматься за пределами этих стен. Главное, чтобы это не коснулось нашего монастыря. Обычно мы даем от двух недель до месяца на размышление. Есть люди, которые меняют мнение и не вступают к нам. Тебе я дам неделю. Осмотрись здесь, осмотрись. Вдруг тебе не понравится наш уклад. Формальности с настоятелем я улажу. Мне придется сказать ему о твоих наклонностях. Больше никто не узнает. Тебе ведь уже дали комнату? Позволь, я провожу тебя и покажу мою. Если что-то понадобится, можешь обращаться в любое время суток.
Она ни разу не улыбнулась на протяжении всего разговора. Но сейчас на ее лице заиграла формальная дружелюбная улыбка, с которой Оливия всегда встречала учеников. Глаза же оставались все так же холодны.

Наставница повернулась, вопросительно глядя на Теодора, потом взглянула вглубь коридора и понимающе кивнула. Она прекрасно помнила, как сама в юности неделю не разговаривала с настоятелем и плакала в подушку, когда узнала о некоторых особенностях монастыря. Но этот юноша не ранимая девушка, поймет. Она открыла дверь своей комнаты, приглашая его войти первым. Правил, запрещающих дамам приглашать в свои комнаты мужчин тут, очевидно, не было. Комната наставницы отличалась от остальных комнат только обилием флакончиков на зеркале и лежащим на кровати платьем.
-Я объясню. В монастыре есть вампиры, они тоже братья - это слово далось ей с трудом, Оливия поморщилась. - они даже после своей смерти пожелали остаться с нами и служить нашему делу. Есть и те, кто не было охотником, но пожелал им стать. Не всех обращают добровольно. И есть те, у кого хватает силы воли принять верное решение. Мы сочувствуем их беде и не отталкиваем. К тому же, отказываться от их силы просто неразумно.
Оливия умолчала о том, что многие братья не рады такому соседству и были бы рады, если бы примкнувшие к ним вампиры не гуляли по коридорам, а сидели бы тихо где-нибудь в подвале. Она и сама ощущала их приближение неприятными мурашками по коже задолго до того, как они появлялись в поле зрения.
- У меня тоже есть к тебе вопрос. Что значит твоя фраза о том, что у тебя не так много времени?

Она молчала, склонив голову и даже не пыталась скрыть разочарования от слов юноши. Хотя примерно этого она и ожидала с самого начала. Чего уж теперь удивляться.
- Теодор, ты пришел сюда не для того, чтобы отомстить за отца, а чтобы спасти брата. В остальном братство тебе не интересно? Что ж, понимаю. Не одобряю, и как наставница я должна сейчас выставить тебя вон. - ее голос звучал холоднее, чем обычно, но ровно и без эмоций - но чисто по человечески, я тебя понимаю. Поэтому твое обучение начнется прямо сегодня. Прямо сейчас. За окном уже стемнело, вампиры охотятся в темноте. Спускайся на задний двор, я приглашу туда тренера. Он расскажет и покажет тебе тонкости боя без освещения.
Если бы у Оливии сейчас спросили, уверена ли она в том, что поступает правильно, она бы пожала плечами. Но в этом и смысл, принимать решения и брать за них ответственность, даже если не уверена в правильности.
- Завтра ты дашь клятву верности Братству. Если ты ее нарушишь, вход в монастырь для тебя будет закрыт. Если ты навредишь Братству, на тебя будет объявлена охота. Не нужно громких речей, просто подумай, готов ли ты дать эту клятву. А сейчас ступай.