Участники: Теодор и Себастьян де Моро, Флоренцо Конти
Время: 1750 год
Место: Венеция
Предполагаемый сюжет: Хитросплетение судеб и желаний, нити Судьбы и воля Случая? Или коварный и холодный расчет?
Опасна власть, когда с ней совесть в ссоре. (с)
Флоренцо Конти
Прошло довольно много времени для того, чтобы Флоренцо успел соскучиться. И нет, не то чтобы вампир считал дни, но с того самого вечера уже прошло шестьдесят два чертовых дня, а мальчишка не спешил снова выходить на тропу войны! Шестьдесят два дня! И ничего? Ни трупа в подвале, ни отрезанной руки под дверью? Иногда мужчина вскользь интересовался жизнью юного де Моро и сведения, получаемые разнообразными путями сводились к одному - граф остепенился, нашел даму сердца, ведет затворнический образ жизни, иногда выходит в свет и ... И это было категорически неправильно! Энцо помнил совершенно иного Теодора! Этот никак не был похож на его желанную жертву. Скучный, серый, никчемный человечешка, коих не счесть на жизненном пути вампира. У таких людей даже кровь пресная, словно они своей пустотой отравляли все соки внутри себя. Неужели мальчик сломался и теперь, до конца дней, будет этой выброшенной на обочину марионеткой? Верить в подобное не хотелось, ещё меньше хотелось признавать свою ошибку. Может быть когда-то Флоренцо поставил не на того брата?
-Ян!
Об этом загородном доме знали только трое. Управляющий, сам владелец и его птенец. И чтобы оставалось так дальше Энцо старательно оберегал тайну. Никаких гостей, никаких экипажей к дверям. Пожилой человек, которого он нанял следить за домом, очевидно доживет в нем свою жизнь, но пока он выполнял обязанности и молчал. Вообще сложно говорить с вырезанным языком. В себе же, и в Себастьяне Флоренцо был уверен. В себе по очевидным причинам, в птенце по причинам более прозаичным - страх. Никто не смеет перечить Сиру. Если конечно нет желания покончить с собой таким вот извращенным способом.
- Ян, иди сюда. Ты мне нужен.
План вызревал уже вторую неделю. И наконец обрел более конкретные очертания. Себастьян теперь казался единственным, что могло бы вывести Теодора из равновесия и Энцо хотел этим воспользоваться.
Себастьяну было позволено пользоваться всем в доме, даже лабораторией. Флоренцо отвел своему птенцу спальню и кабинет, разрешил ставить опыты, но строго настрого приказал не покидать дом ни под каким предлогом. Так же юноша не должен был ни с кем общаться. И когда Энцо говорил "ни с кем", это означало, что ни с кем, даже с молочником или разносчиком писем. В противном случае молодого вампира ждало суровое наказание, а на расправу в ярости Сир бывал скор.
Несколько дней назад, когда решение было принято, Флоренцо вышел на "охоту". Предстояло получше узнать нынешнего Теодора. Увидеть, как на самом деле живет юноша, чем дышит, с кем спит, что делает. Девица, которую нашел мальчишка, на взгляд вампира, не обладала никакими особенными качествами. Обычная. Милая. Никакая. Жест отчаяния? От себя не убежишь, мой мальчик.
Энцо отлично помнил что именно ощущал граф, восседая на нем той ночью. Помнил всё в подробностях, в деталях и девка сюда никак не вязалась. Не о женщинах думал Теодор. Ты никогда теперь не сможешь меня забыть, мой мальчик. Даже если поселишься в борделе со шлюхами.
Неспешная жизнь обыкновенного горожанина, не прогнившего пока в водовороте пошлости и разврата Венеции. Неужели Теодор настолько перестал себе доверять? Вампир обошел дом несколько раз. Пока пары не было дома он успел побывать внутри, обошел комнаты, побыл в спальне, принюхиваясь к запахам и представляя себе происходящее, даже в подвал спустился. Ни-че-го! Черт бы побрал этого мальчишку! Его словно подменили!
Себастьян де Моро
Чем стала его жизнь? Порочным болотом, засасывавшим в себя одну жизнь за другой. Она стала филиалом ада на земле, пеклом, преисподней, чертовым котлом для грешников, где медленно, мучительно и, что самое ужасное, бесконечно, существовал старший де Моро. Так красиво начавшаяся история внезапно оборвалась самым неприглядным образом. Его обманули. Просто использовали в каких-то своих целях и их истинную суть понял лишь спустя несколько лет. Это было больно. Больно любить того, кого ненавидишь, больно осознавать то, что стал лишь пешкой, разменной монетой в чужих играх. Больно умереть и стать изгоем - без права на лучшую жизнь. Нет. Ему не нужны были фамильные богатства - желал невозможного. Всего лишь любви и тепла своего мучителя. Желал и знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах их не получит. Все было обманом. С самого начала и до конца.
Что еще ему оставалось, как не погрузиться с головой в исследования? Тем более что ему щедро была предоставлена целая лаборатория. Целый огромный мир реторт, пробирок и склянок с уродцами. Бесконечный мир, ограниченный каменными стенами, давящий, сводящий с ума.
Да, ему было запрещено покидать пределы дома, но разве он мог утерпеть? Нет. Он исследовал город, открывал его для себя заново и прекрасно знал, что здесь, где-то в лабиринтах улиц живет его брат. Тот, кого по настоящему вожделеет его мучитель. Злая ирония судьбы. Насмешка, пощечина. Плевок в лицо.
Да, Энцо мог его наказать. Жестоко и беспощадно, но это не могло остановить безрассудного вампира. Убивая, он щедро умаслял своих жертв духами. Тонкие прекрасные ароматы так шли к их искаженным от ужаса лицам.
"Я просто сошел с ума" - как мантру прокручивал в голове, забившись под стол в своей лаборатории, обхватив себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону как китайский болванчик. "Я сумасшедший"
Зов застал его уже несколько успокоившимся, сосредоточенно сортирующим сырье для будущего нового аромата. Да, некогда его сознание волновали яды, но теперь он сам был оружием смерти. Неуловимым, беспощадным.
С сожалением ссыпав все в полотняный мешочек, убрал его в стол и надел камзол, застегнув его на все пуговицы. Холодный, беспристрастный, неприступный он предстал перед своим создателем.
-Звали, Сир. - так и никак иначе. Это раньше он для него был равен Энцо. Шепоту, срывавшемуся с губ в порыве страсти, но теперь - лишь холодное Сир. Впрочем, того вряд ли волновало, если вообще не забавляло, столь детское поведение. Если бы только мог... с удовольствием бы воткнул в грудь итальянца осиновый кол и пошел бы встречать рассвет с его бездыханным телом на руках. Он ненавидел его и любил. И сам уже не знал чего в этой адской квинтэссенции было больше.
Флоренцо Конти
Флоренцо улыбался. Он всегда улыбался при виде сурового и строгого Себастьяна, так явно желающего казаться ещё более хладнокровным и отчужденным. Это забавляло, ведь если бы юноша позволил себе вспышку ярости, то кто знает куда бы она могла привести. Но нет, он выбрал иной путь. Молчаливый, покорный. Он пожирал себя уже который день и Энцо всё удивлялся, как ему не надоедает. Впрочем так птенец почти не представлял собой проблем, а это не могло не радовать. Одна проблема может показаться даже забавной, но две уже слишком.
- Да. Садись, бери перо и чернила.
Мужчина поднялся, обошел юношу со спины и легко подтолкнул того к столу, а сам налил себе бокал обжигающего, густого коньяка.
- Как бы ты попросил о помощи своего брата?
Энцо вернулся обратно и остановился за плечом Яна.
- Давай пофантазируем. "Дорогой Тео! Мне крайне неловко беспокоить тебя после того, что я сделал, но кроме тебя у меня никого больше нет и я молю тебя выслушать. Со мной случилась беда и только ты один можешь мне помочь. Только тебе я могу рассказать всю правду. Я верю только тебе и ... Прости меня, я поступил с тобой гадко, я знаю, но я хотел лишь защитить тебя. Поверь мне. И я бы никогда не стал просить, но я не могу иначе. Без тебя я умру." Как тебе? Поверит твой брат? Или нет?
Можно было заставить Себастьяна отказаться от семьи. Тогда это было не так сложно, влюбленность, страсть, обещания и вот они уже в Венеции, в особняке, а недавно человек может жить только ночами. Можно было вынудить старшего из братьев бросить любимого младшего, пообещав не трогать его. Можно заставить сидеть дома под замком. Можно многое. Но вот заставить предать любимого человека второй раз и сделать это осознанно - это сложно. И Флоренцо готовился к отпору, к протестам, в конце концов к драке. Иногда с спокойном с виду человеке живут такие черти, о которых аду и не снилось. И выходят они наружу в подобных ситуациях, когда собственная честь, гордость и жизнь отходят на второй план, а перед глазами стоит жизнь того, кого любишь больше всего на свете.
Себастьян де Моро
Мужчина улыбался. Впрочем, как всегда. А как же иначе? Он одержал верх. Хотя эта победа вряд ли могла сполна удовлетворить его низменные желания. Главное, Тео, он еще не получил и Себ готов был молиться всем богам, чтобы не получил никогда.
Парень недоуменно изогнул бровь в ответ на приказ. Что-то новенькое. Раньше Сир самостоятельно писал свои письма. Неужто разучился? Или пытается втянуть в очередную свою грязную игру? Что ж. Птенец будет не удивлен, если вампир плел свою паутину, охотясь за очередной птичкой... только на этот раз ее личность стала ударом для де Моро.
Себастьян сжал в пальцах перо и весь напрягся, превратился в слух, замер уже все решив для себя. Пусть Энцо и дальше продолжал в свое удовольствие надиктовывать текст, но писать его не будет ни при каких обстоятельствах. Никогда! Только не брат! Он не позволит погрузить его во тьму окончательно, не позволит сделать таким же чудовищем, как он сам... Просто Теодор, положа руку на сердце, может их превзойти и тут вопрос уже был спорным кого и от кого пытался спасти один конкретный никчемный птенец.
-Нет. Не поверит. - аккуратно отложил перо, словно доселе держал в руках ядовитую гадюку и боялся что она может укусить его в любую секунду. - Сударь, вы позвали меня для того, чтобы потешить свое любопытство? Поупражняться в высокой словесности? Боюсь, что в этом я не особо хороший помощник. Тем более в том, что касается моего брата. Писать ему я не намерен. Ни при каких обстоятельствах. Прошу меня простить, Сир. - откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, упрямо не собираясь даже прикасаться к письменным приборам. Даже если будут заставлять, а то, как это умело делает Энцо знал прекрасно. Тут, правда, ставка была куда как более высокой и отступать просто было некуда. Разве мог он предать единственного, кто его любил? Разве мог бросить в объятья этого чудовища своего кровного брата? Нет, он будет защищать его до тех пор, пока бьется его мертвое сердце. Если, конечно, оно еще в состоянии это делать.
Флоренцо Конти
О да! Именно так! Прошу меня простить, Сир, я не стану этого делать! Сказано с чувством, с гордостью, с явным желанием не отступить от своих слов ни на йоту. Флоренцо улыбнулся, зарываясь пальцами в волосы на затылке Себастьяна и неожиданно стискивая их стальной хваткой. Наклонился, вынуждая юношу смотреть прямо в его глаза. Тонуть в них, задыхаться без возможности отвести взгляд и сделать глоток так необходимого воздуха.
- Понимаешь ли, мой хороший, я не спрашиваю тебя станешь ты или нет. Мы не это обсуждаем. И ты станешь, ты это знаешь. Я спрашиваю тебя, поверит ли Теодор в эту ересь, которую ты можешь ему написать моля о помощи или нет.
Со многими людьми было просто. Они верили в Господа, в любовь, в Дьявола, в братские узы и прочую ерунду. Теодор был словно сделан из другого теста, он верил лишь себе и своим демонам. И Себастьян, хоть и был другим, но тоже не был так прост, как прочие.
- Сейчас я тебя отпущу, ты возьмешь перо и напишешь такое письмо, после которого у твоего брата не найдется ни одной причины тебя проигнорировать и он бросит всё чтобы примчаться тебе на помощь. Ты хорошо меня понял?
Энцо, по обыкновению, говорил крайне тихо, и чем сильнее внутри полыхала ярость, тем тише делались его слова. Только по непонятной причине именно эти тихие слова отпечатывались на подкорке огненными клеймами, и забыть их или не услышать было невозможно.
- Пиши.
Вампир отпустил птенца, но не отошел ни на шаг. Так и остался стоять за плечом, незримо и ощутимо давая понять, что за неповиновение в следующий раз наказание будет куда как более жестокое. Впрочем даже теперь Флоренцо не надеялся на благоприятный исход и решение проблемы. Братья де Моро могли быть удивительно и непроходимо упрямы когда дело касалось их семьи.
Себастьян де Моро
Ожидаемо. Ян морщится, шипит, но не пытается даже вырваться. Остаться до конца своих дней с выдранным затылком ему не особо хотелось. Тем более - зачем заниматься бесполезными вещами? Энцо его все равно бы заставил почувствовать боль и свою власть. Так или иначе. И он смотрел в его глаза, тонул в его бездонных омутах...с дерзким выражением на лице. Не намереваясь уступать ни пяди! И только губы были плотно сжаты. Настырный, неуступчивый, когда дело касалось самого дорогого в его жизни, Себастьян и дальше намеревался вести себя так же.
Вампир изволил гневаться. Пусть его голос оставался беспристрастным, но парень это ощущал всеми фибрами своей бессмертной души. Опасно было перечить Сиру в таком расположении духа, но на другой чаше весов была не просто невинная жизнь, а его брат.
Ян спокойно пригладил встрепанные "лаской" хозяина волосы и взял листок в руки. Сделал вид, что задумался и так уж и быть, боясь немилости, напишет это чертово письмо. Разгладив шершавую поверхность, махнул рукой, стряхивая несуществующую пылинку, и...черная тушь полилась черными реками по листу, пачкая и его и те, что ниже. Де Моро замер, скаля зубы в хищной улыбке.
-Прошу простить...Сир. Я так неловок... Что же нам делать? Я не могу написать письма. - чеканил дрожащим от вызова голосом. - Даже если вы принесете еще - писать его я-не-на-ме-рен. - посыпал песком выразительные кляксы и отбросил перо в сторону.
Тяжелый вздох. То, как отреагирует вампир даже представить было страшно. Зато Тео останется жив. Остальное... да и если быть честным, он уже два года как был мертв. Избавление. Единственное, чего хотелось и что взял бы, если бы не боялся оставить брата наедине с этим чудовищем.
Флоренцо Конти
Казалось, что разливающееся чернильное пятно как-то неожиданно отражается во взгляде вампира. С каждой каплей он темнел, становился гуще и под конец в нем ощущалась пустота. Холодная, леденящая душу и выворачивающая на изнанку сознание. Себастьян этого не видел, он пытался сидеть прямо и делать вид, что не боится, хотя боялся. Боялся каждой клеточкой своего тела, каждым вздохом и ударом сердца. Замирал в благоговейном ужасе и ждал расправы.
-Я принесу ещё.
Энцо не нужно было применять слишком много сил, чтобы впечатать птенца лицом в разлитую лужу чернил.
- И ещё если потребуется. У меня много времени и много терпения.
Вампир выбил из-под Себастьяна стул, дернул парня за шиворот вверх и вперед, заставляя буквально распластаться на залитом чернилами столе. Поза, признаться, крайне беззащитная. Для птенца.
- И ещё меня очень заводит твое желание казаться смелым и защитить брата ценой собственной шкуры.
Треснула ткань брюк когда Энцо рванул их с крепких бедер Себастьяна, поползла вниз по стройным ногам, открывая жадному взгляду Сира весьма аппетитный зад.
- Ты полагаешь этого того стоит, да? Стоит Теодор твоих страданий? Или, может, ты жаждешь не этого, а?
Ладонь отпечаталась на бледной коже жестоким отпечатком. Почти как клеймо, только более стыдное, более интимное, более низкое. Неужели и правда кровные узы настолько сильны? Неужели Теодор заслуживает того, чтобы стоять вот так, со спущенными штанами, посреди холла и вздрагивать при каждом новом ударе-шлепке по заднице. Правда? Стоит?
- Неужели ты так до сих пор ничего и не понял, Ян?
Флоренцо огладил красный от ударов зад юноши пальцами, убрал руку с шеи и позволил птенцу убрать лицо от черной лужи.
Себастьян де Моро
Себастьян сидел и смотрел на черное пятно. Оно все больше и больше отвоевывало себе пространства, паразитировало, пачкая чуть желтоватые листы бумаги. Это было и завораживающе и страшно одновременно. Как неотвратимость судьбы, как карма, которой никак не избежать. Сколько ему осталось? Сколько закатов еще пережить прежде он перестанет быть нужным в этой страшной и мерзкой игре? И зачем только судьба так с ним несправедлива? Влюбиться в того единственного, которому никогда и ни при каких обстоятельствах не будет нужен. И знать, что черное сердце Флоренцо навсегда принадлежит его брату. Какая насмешка высших сил! Впрочем, ненавидеть соперника не мог - любил его беззаветно, извращенно, ненормально. Любил так, как не любят младших братьев и все равно это ни в коем разе не было похоже на привязанность к Создателю. Два разных оттенка единого целого разрушавшего его неумолимо и безукоснительно.
Даже и понять не успел, как щека примерила на себя траурный наряд чернил. Парень закрыл глаза и старался дышать размеренно и спокойно. Он не должен был видеть страх, хотя и знал прекрасно, что птенец его испытывает.
Еще один рывок и теперь рубашка беззащитно распластанного по столешнице мальчишки интимно познакомилась с яркой ненастной краской.
Все, что происходило потом совершенно определенно вырывалось за рамки стандартного. Когда это в последний раз Создатель испытывал желание брать его? Неужто сопротивление так возбуждает? Может, стоило и раньше строить из себя строптивца и не щелкать клювом? Идиота кусок...а ларчик то просто открывался! Только вот сейчас это открытие не грело душу. Ему было уже все равно и такое поведение Энцо лишь добавляло горечи.
Шлепок, еще один...нежная кожа ягодиц горит огнем - вампир не сдерживал себя, но еще больше болела душа и ныло в плохих предчувствиях сердце.
-Что я должен был понять, Сир? Все, что мне хотелось узнать я уже знаю. То, что вы хотите не получите никогда. Во всяком случае обоих де Моро разом вам никогда не взять. Только один. И, если когда-нибудь Тео попадет к вам...я встречу свой последний рассвет. - птенец медленно распрямился, спокойно вытер ладонью с лица черные капли, с пару секунд посмотрел на перепачканную ладонь и грустно улыбнулся. - Я ведь вам нужен только для того, чтобы держать его на крючке и выманить из своей норы. - улыбка тронула уголки губ. - Мой рассвет, сдается мне, произойдет и без вашего вмешательства. Уверен, что Тео способен отомстить. Оставьте его. Пусть себе... живет. Он никогда не будет вашим, никогда вас не полюбит. - усмехнулся, скаля ровный ряд зубов с чуть выступающими клычками. - Просто потому, что он любит меня. - Ян чуть опустил голову и покосился на своего создателя. И зачем только тыкал палкой и задорил чудовище? Тот, кто злится всегда допускает ошибки...
Флоренцо Конти
Ах вот оно в чем дело! Флоренцо улыбнулся, оглядывая птенца в головы до ног и обратно. Жалкое зрелище, надо сказать - вот так стоять со спущенными штанами, перепачканным чернилами и пытаться защитить того, кто даже - возможно - уже не помнит о твоем существовании. Жертвенность или глупость? Чего больше в таких вот откровенных поступках тогда, когда от слов может зависеть твоя жизнь?
- Ты правда ничего не понял, Ян.
Вампир подошел поближе, коснулся кончиками пальцев перепачканной щеки юноши.
- Как ты думаешь, если бы я хотел забрать себе Теодора, то стал бы тратить время на тебя? У меня было множество возможностей поменять вас местами и, как ты говоришь, выманивать тебя из норы, используя его. Только зачем мне это? Зачем тратить столько сил на мальчишку, который даже не понимает твоих чувств? Твоих, Ян, не моих. Ты его любишь, ты готов ради него пожертвовать собой. А он? Что он сделал ради тебя?
Он прихватил птенца за подбородок не давая тому отвернуться и буквально вынуждал смотреть только в глаза.
- Он мог забыть о тебе. Как ты думаешь, почему столько времени он тебя не искал? Только потому, что ты оставил ему то самое письмо? Правда? Ты считаешь, что так поступают те, кто любит? Нет, Ян, это ошибка. Если бы Тео любил тебя, он бы землю носом рыл в поисках, а не отсиживался в теплом доме. Ты его любишь, в этом я не сомневаюсь. И если я прав, Ян, а я думаю, что так оно и есть, ты напишешь ему это письмо. Не ради меня, нет. Ради него и ради себя. Ради того, что ты так лелеешь в своем сердце.
Пальцы разжались, отпуская подбородок. Но Энцо не отошел, он по прежнему стоял рядом. Слишком близко? На один вдох ближе, чем следовало бы. И чтобы не придумал себе Себастьян, он всё ещё оставался его птенцом и был связан кровными узами, против которых порой бессильна даже любовь. А может она играет с ними заодно?
- Напиши ему письмо, Ян и я позволю вам встретиться. Позволю тебе всё объяснить Теодору. Увидеть его, обнять. Вы будете вместе, Ян, разве не этого ты хотел так страстно и так ... безумно долго?
Себастьян де Моро
Слишком много вопросов возникало и пока что у Яна не было на них ответов. Однозначных, по крайней мере. Жил все это время с четким осознанием, что является лишь пешкой, разменной монетой на пути к брату, но сейчас... сейчас уже окончательно запутался во всей той паутине, в которую угодил по собственной глупости и неискушенности.
Мог сколь угодно долго бить себя в грудь, мысленно ругать последними словами, но сделанного не воротишь - теперь был представителем иной расы и связь со своим создателем обычными словами нельзя было уничтожить. Нельзя было просто развернуться и уйти, скрыться, исчезнуть. Разве что только навсегда. Энцо найдет его и на дне моря, если на то будет его воля и это пугающим клеймом было выжжено на подкорке исковерканного сознания.
-И с чего бы вам, Сир, вдруг стать таким добрым? С чего бы задуматься о том, чего хочется мне и что меня тревожит? В простой порыв души измученного бытом вампира я не поверю никогда. Что Вам даст эта встреча? М? - холодно проговорил, стараясь не смотреть на мужчину. - Мое сердце не станет биться быстрее если мы с Тео увидимся. Он живет своей жизнью, а я - своей. Я не буду ему писать. Не хочу рушить то, чем наполнена его жизнь сейчас. Да, я люблю его и буду любить до скончания своих дней, но вас это не касается. И никогда не касалось. Если так хотите выманить Тео из дома - придумайте иной способ. Я не соглашусь играть в ваши игры и, тем более, не подставлю своего брата.
На подбородке еще ощущался захват сильных прохладных пальцев, а слишком близкое присутствие заставляло кожу покрываться мурашками. Себа больше волновало не то, что у него перепачкано лицо или что штаны окончательно сползли на пол. Нет. Сейчас его трясло от одной только мысли, что Флоренцо перешел в наступление и уже не таясь интересуется его братом. Подобной участи, как себе, Ян не хотел. Или не хотел делить свою тайную страсть с Сиром? Или терять его расположение к себе? А было ли оно? Нет. Только видимость. Фарс. Больно и страшно. Быть обманутым и выкинутым за ненадобностью словно старая вещь. Еще больнее - увидеть брата в объятьях вампира. Да лучше быстрая смерть, чем медленное затухание и верное сумасшествие длиною в вечность!
Флоренцо Конти
Флоренцо внимательно слушал птенца и только качал головой. Когда юноша замолчал, вампир отошел к небольшому бюро, налил себе любимый коньяк и только после повернулся снова. Теперь его взгляд был холоден и безучастен, пропало сочувствие, пропало понимание. Видимо Себастьян что-то нарушил в той гармонии, которую так тщательно выстраивал его Сир.
- Хорошо. Я понял. Ты будешь непреклонен и будешь гордиться собой. Ты будешь говорить себя, что сделал всё, что от тебя зависело только бы я не нашел твоего брата. Ты хочешь стать святым в глазах Теодора? Хочешь, чтобы он, когда вы встретитесь, заглядывал тебе в глаза и благодарил? Благодарил страстно, от всей души и был бы готов на всё. На всё, ты меня понимаешь?
Вампир понизил голос и теперь приходилось прислушиваться к словам. Он пристально следил за своим птенцом, потягивая янтарный напиток, катая на языке тугие капли и явно наслаждаясь терпким послевкусием.
- Неужели ты не понимаешь, что если бы я на самом деле хотел найти Теодора, то я нашел бы его и под землей, и без твоей помощи? Неужели ты так ничему и не научился?
Флоренцо усмехнулся какой-то нехорошей, недоброй улыбкой.
- Я не стану больше тебя просить и скажу только один раз. Ты волен сделать выбор и за него в будущем ты сможешь винить только себя. Слушай внимательно, мой хороший.
Бокал тихонько звякнул о столешницу.
- Я в любом случае найду Теодора, надеюсь хотя бы это ты понимаешь. И теперь выбирай - если ты напишешь письмо я позволю вам встретиться, позволю побыть вместе и самое главное, я не сделаю его вампиром. Или я найду его сам, но в этом случае судьбе твоего брата не позавидуют даже черти в аду. И это будет только твоя вина.
Последний глоток коньяка был особенно прекрасен. Флоренцо облизнул губы, продемонстрировав Себастьяну белые, крепкие клыки на тот случай, если он вдруг забыл кто перед ним. И улыбнулся. И от этой улыбки волосы на загривке вставали дыбом, а тело начинала быть крупная дрожь.
- Что скажешь?
Себастьян де Моро
Нет, Ян даже и не надеялся на проявление благодарности со стороны своего брата. Не за тем оберегал от Энцо. Мечтать о том, на что так прозрачно намекал вампир было греховно, пусть и щемяще сладко. Да даже простые братские объятья сейчас сполна заменили бы ночь полноценного секса. Нет, он не был пошлым. Просто он любил настолько сильно того, кого не имел права. Впрочем, в их то безумной семейке и не удивительно. Один брат помешан на другом, а второй втихомолку потрошит трупы. Чудесно.
-Зачем тогда он тебе? Зачем тебеэта наша встреча? Что же ты не достал его, как говоришь, до сих пор? Не смог, да? - хрипло хохотнул, наклоняясь и подбирая штаны, натягивая их на обнаженные бедра. Все, хозяин набаловался и ушел утешаться алкоголем. Было бы удивительно если бы все зашло дальше запугивания. Давно не заходило, хотя само это понятие весьма относительное. Для кого давно, а для кого - быть может слишком часто... В любом случае Себ знал и был уверен, что вампир охладел к нему и более не намерен касаться его, удовлетворять свои физиологические потребности. Бережет силы для другого де Моро?
Сволочь... Тварь... Мразь...
-Катись в пекло...- хрипло проговорил, с вызовом глядя в его глаза. - Ты в любом случае найдешь его. Ты в любом случае убьешь его. Ох...прости...обратишь. Ты ведь хочешь его не меньше меня, да? - губы скривились в издевке. - А знаешь, я уже был с ним. Любил его. Ласкал его. И ему это нравилось. Моя мечта исполнилась, а чего хочешь от него ты? Новый парфюм? Любовь? Секс? Нет, ты думаешь, что он обратит на тебя внимание? Что будет настолько непроходимо глуп, как я когда-то? Не льсти себе. - Ян сузил глаза и зашипел. - Он вынет твое чертово сердце серебряной ложкой и сожрет на завтрак, любуясь как пепел от твоего бездыханного тела разносит по саду утренний бриз. Не преследуй его...если хочешь жить и дальше.
Резко отвернулся, поднял стул и уселся на него. Рвано выхватив первое попавшееся перо макнул его в лужу на столе и достал стопку чистых листков. Шлепнул их посередине черного безобразия и принялся царапать:
"Дорогой брат!
Хочу извиниться перед тобой за свой поспешный побег. Таковы были обстоятельства. Смею надеяться, что ты не откажешь мне во встрече. Очень соскучился по тебе и хочу обнять.
Твой Ян."
Флоренцо Конти
Сколько чувств сейчас плескалось в красивых глазах его птенца! Сколько откровенных, искренних эмоций! Каким живым он сейчас был! Таким Флоренцо не видел Яна уже давно, а ведь именно это и привлекало вампира больше всего. Может быть птенец этого не понимал, а может напротив, понимал слишком хорошо, но он стал покорным и это выводило вампира из себя быстрее, чем протест. Во сто крат быстрее! А теперь он невольно залюбовался Себастьяном. Тем живым лицом, на котором непорочными бликами играет праведный и гневный румянец. Губами, кривящимися в ненависти и невозможности противиться, в изломе рук, когда пальцы хватали перо и бумагу. Всё, что делал сейчас молодой вампир было восхитительным и Энцо впитывал в себя происходящее словно губка.
Ему всего было мало просто пить кровь своих жертв, куда вкуснее были эмоции. Их он мог смаковать как гурман, он знал на вкус каждую. Знал как пахнет страх и знал, что на вкус он горьковат. Знал, что паника соленая как слезы и знал, что "кровь стынет в жилах" не просто голословное выражение. И это было не менее важно, чем накормить тело. Накормить внутреннего зверя, который так же жаждал. Жаждал истово, каждый день и час, и порой именно он, а не голод физический, заставлял Флоренцо делать глупости и соваться в неприятности. Оборотная сторона вечной жизни - скука и от неё есть только одно лекарство, и наверняка Ян вскоре сам поймет это и скорей всего не поблагодарит.
- Я хочу чтобы он рискнул и попробовал вырвать моё сердце.
Вампир подошел, всматриваясь из-за плеча птенца на ровные строки, выведенные практически каллиграфическим почерком. Нужно иметь определенную силу воли чтобы так писать тогда, когда ты в ярости. А Ян был в ярости, Энцо это видел. И чувствовал. От юноши исходила яркая пульсация. Он словно незримо хотел вытолкнуть Сира из своей жизни, из комнаты, из памяти. Хотел, но не мог.
- Ты - не рискнул.
Флоренцо схватил юношу за волосы на затылке и заставил закинуть голову назад. Сначала толкнулся под ресницы Яна штормовым, диким взглядом, а после вспорол мягкие, податливые губы жестоким поцелуем, выпивая сразу весь разум до дна, до последней капли. Поцелуй , казалось, будет длиться вечно - вампир терзал рот своего птенца с яростью, достойной лучшего применения, но внезапно всё закончилось. Энцо отпустил Яна, забрал письмо и молча вышел, оставляя юношу самостоятельно приходить в себя и приводить в порядок кабинет. Письмо нужно было отправить и надеяться, что Теодор его получит.
Для Теодора де Моро. Лично в руки.
Посыльный протянул конверт озябшими руками и уставился на молодого графа в ожидании чаевых.
