Тео.
Венеция была прекрасна в любое время года, но именно зимой она вызывала в нем особую любовь. Это время возвращало его в тот год, когда его ночи были наполнены безумной тоской и ожиданием, горячкой поиска и охоты, запахами улицы и изысканного аромата белых лилий. Теодор смотрел на закат, окрасивший комнату алыми лучами, это было непривычно для зимних вечеров.
Солнце уже садилось а значит, ждать уже не долго, какие-то минуты, или секунды. Как пустилось сердце в пляс от мысли, что он вновь увидит его глаза.. Какая долгая была разлука. Теодор задвинул тяжелые занавески и, взглянув на спящего, тихо вышел из комнаты. Он беззвучно гулял по дому, осматриваясь, как в первый раз. От ностальгии сладко щемило в груди, и Тео невольно улыбался. Невозможно было не вспоминать то, как он, в суматошном возбуждении, раскладывал куски тела по углам этого дома, как лелеял свои коварные замыслы, и как приходил сюда снова и снова, будто несчастный отверженный возлюбленный, обреченный на вечную тоску. 
Сдув пыль с крышки рояля, Тео поднял ее и с любовью провел по клавишам кончиками пальцев. Обнаружив в одном из залов этого дома свой инструмент, граф даже не удивился. Он ударил по клавишам в тот миг, когда закатный диск нырнул за горизонт, и вдохновенно заиграл красивую мелодию. Музыка трогала самые тонкие струны его души и Тео подпевал, вкладывая в свой голос рвущиеся изнутри чувства. Если бы он мог, он бы играл эту мелодию вечность. С тех пор, как он узнал Флоренцо, в его воображении он всегда стоял незримой тенью рядом и слушал его. Сейчас эта фантазия была столь ощутима и реальна, что пальцы покалывало от хлещущих внутри эмоций. Он ждал его пробуждения, не зная, как он примет его после долгих лет вдали друг от друга. Да, Теодор ушел, покинул Венецию, но ни на миг не забывал его. Не было дня, чтобы он не желал вернуться. Он мог убежать от него, но не мог вырвать из своей души.

Флоренцо.
Время может оказаться бесконечным. Тянуться, как липкая паутина, наматываясь на опрометчивую, бьющуюся в конвульсиях, жертву. А может просто нестись мимо бурной рекой, тугими струями ледяной воду унося всё дальше и дальше от того дня, который когда-то стал точкой отсчета. Флоренцо предпочитал жить. Жать дальше если Судьба выдала ему козырную карту. Черт с ним, с мальчишкой, которого он так и не смог убить, душевные раны, на которые можно было ссылаться в прошлом  на самом деле давным давно зажили. Охота была великолепна и ослепительна, граф неповторим. Но. Всегда есть это "но". Что-то тогда пошло не так и их дороги разошлись. Теодор уехал из страны, а Флоренцо не стал его преследовать, решим остаться. Почему он так поступил...
В прошлом вся его жизнь складывалась из слепого желания отомстить. После он видел в мальчишке достойного соперника, после он жаждал обладать им чуть более чем полностью. И всегда на пути встречались препятствия. И это было бы хорошо, если бы не было так отвратительно. Страсть выжигает существо изнутри, превращает в пепел все чувства и в конце концов может не остаться ничего. В какой-то момент год назад Флоренцо показалось, что он перегорел, вампир даже решил себя проверить и пошел в старый особняк юного графа. Как итог - в его доме появился рояль. Тот самый, на котором любил музицировать Тео. Да, перегореть Энцо не грозило. Как оказалось память вампира настолько четко фиксировала происходящее, что выкинуть из головы графа просто не получается. Он сделал то, что хотел - завоевал кусочек души вампира. Если конечно предположить, что у этих тварей есть душа.

Иногда, когда его дом покидал очередной любовник или шлюха Флоренцо садился за рояль и играл. Вспоминал ту мелодию, которую слышал стоя у окна особняка и перебирал пальцами клавиши. Когда-то так же их касался Тео. Ласкал их как доступных женщин, а они отзывались, таяли под прикосновениями и стонали, рождая на свет прекрасную музыку.

Сон вампира под утро особенно глубок и удивительно, но иногда даже детям ночи сняться сны. Сегодня Флоренцо что-то снилось. Что-то неявное, смутное, но до боли знакомое. Настолько, что сердце больно сжималось в клетке ребер. Силуэт. Тень. Запах. И музыка. Музыка. Не та музыка! Энцо сел на постели и прислушался. В доме кто-то был и играл на рояле. И уже теперь, ещё не видя своего незваного гостя, вампир знал кто это. Все прошлые чувства в одну минуту вернулись. Всё, что казалось припорошено пеплом времени вспыхнуло и разгорелось лесным пожаром. Мерзавец! Маленький паршивец! В который уже раз он заставляет Флоренцо полыхать от ярости и чего-то большего, о чем сам вампир пока не готов был признаваться.
- Мой мальчик.
Мужчина накинул на плечи домашний халат и пошел на звуки музыки. Остановился сначала в дверях, любуясь точеной фигурой перед инструментом. Тео, кажется, не изменился. Та же прямая и гордая осанка, тот же поворот головы, те же ласковые и одновременно порывистые движения нервных пальцев.
Неожиданно. Ожидаемо. Энцо подошел ближе, встал за спиной гостя, но не сказал ни слова.

Теодор.
Переливы мелодии гармонично ускорялись и замедлялись, Теодор играл то плавно, то пылко. Увлекшись игрой, он не заметил приближения сразу, но потом воздух вокруг словно уплотнился. Сердце ушло в пятки, Теодор замер на секунду, ощущая кожей его присутствие, тепло от его взгляда, и запах.. густой, терпкий запах мужчины. Его запах.
- Я написал эту мелодию для тебя, - тихо сказал и, глубоко вдохнув и выдохнув, снова прикоснулся к клавишам, перебирая их на нескольких актавах. Эту музыку он мог играть бесконечно, представляя, как однажды Флоренцо услышит. Теодор тоже мог творить прекрасное, как обычный человек, заурядный и безликий. Именно таким он был последние годы, и вот результат. Вот чего ты добился, Энцо. Того Теодора, которого ты знал, больше нет. И это ты убил его. Граф повторил основной мотив и изящно завершил, после чего ему потребовалось немного времени, чтобы унять свои чувства. Они, как потоки лавы, кипели внутри. От напряжения трещал воздух, но Теодор встал и повернулся к Энцо, посмотрев ему в глаза. Дыхание его участилось и Тео, неожиданно для самого себя, искренне улыбнулся. Он разглядывал лицо Флоренцо, его лоб, волосы, щеки, губы, глаза, и не мог унять свою глупую радость. И Тео клял себя в эту секунду, потому что так быть не должно. Этот челов.. этот вампир уничтожил его, растоптал и его чувства, изломал то, что, как ему казалось, и есть его суть. Теодор должен был сейчас испытать укол ненависти, бессильной и отчаянной. Но почему вместо этого он так отчаянно рад? Нет, невозможно. Это не должно происходить с ним сейчас, когда уже время, казалось, залечило незаживающую рану, когда жизнь стала стабильной и приемлемой даже для него. В этой жизни не было места для Энцо.
- Здравствуй, Флоренцо, - Теодор опустил взгляд, пытаясь справиться с дыханием и своим голосом. - Mon cher démon.
Он мог наконец смотреть на него, и это было совсем не так, как несколько минут назад, когда Энцо еще спал и не знал, что Теодор стоит возле его кровати и разглядывает каждую складочку на его шее, не чувствуя при этом ровным счетом ничего. Он мог наконец коснуться его, но это было бы слишком. Он мог наконец говорить с ним, не так, как он говорил сам с собой, представляя, что Энцо рядом и слушает его бесчисленные обвинения и бессвязные, бессмысленные просьбы. Справившись с собой, граф посмотрел в глаза вампира.
-  Я пришел с миром. Ты украл мой рояль, но я пришел не за ним. Признаться, мне даже приятно, что ты его украл. Есть у тебя тут вода, я немного волнуюсь.

Энцо.
О! Он заговорил! И говорил он снова совершенно не то, что хотел бы слышать Флоренцо. Или всё таки нет и мальчишке удавалось, балансируя на кончике лезвия, делать и говорить именно те слова, именно тогда и именно тем самым тоном, чтобы вызывать демонов в глубине души вампира? Пальцы сильнее стиснули горло графа и Энцо снова повернул его голову так, как было удобно. Ему, дьявол подери, удобно, а не мелкому пакостнику, выводящему из себя!
- Не заметил тебя на коленях, мой хороший. Но мне бы понравилось на это смотреть. Давай попробуем?
Горло Тео Флоренцо все таки отпустил, опасаясь не удержаться. Человеческое тело слишком хрупко и ранимо, а потом не соберешь. И жалеть будет всю жизнь. Выдохнул, перехватывая вторую руку графа и тоже заводя её ему за голову. Приятная, недвусмысленная и такая откровенная поза, не правда ли? И так удобно, можно рассмотреть, лаская взглядом губы, увидеть за ними матовый блеск крепких зубов, представить, как ты вот сейчас можешь ворваться в этот рот поцелуем, разрывая девственные стоны жаром дыхания. Можно чуть выше поднять колено, ощутив вполне взрослое желание в паху своего гостя и улыбнуться, обдав того своим знанием словно раскаленной смолой. Я всё о тебе знаю, мой мальчик. И даже больше, чем ты сам. Я знаю кто ты и знаю что ты такое. Я знаю чего ты хочешь и знаю почему ты вернулся. Так почему же ты молчишь?
- Я ведь цивилизованный вампир, Тео. Конечно. Я так люблю смотреть на мальчиков на коленях. Меня это возбуждает.
Прижимать графа сильнее было опасно, можно было не совладать со своими желаниями, а удовольствие хотелось растянуть. Такая удача, желанная жертва сама пришла в твое логово, сама запуталась в паутине и сама предлагает себя сожрать. Это же просто прекрасно!
- Итак?
Пальцы разжались. Теперь Тео был свободен и только на белой коже отчетливо проступали следы. Наливались багровым отметины, оставаясь там метками принадлежности. Флоренцо не шевельнулся, только улыбка стала значительно жарче. Ну же, мальчик!

Тео.
Теодор понимал, что Энцо все труднее себя сдерживать. Вот-вот он сорвется и все, что он так старательно держит в себе, обрушится на графа и поглотит с головой. Это вызывало страх и, вместе с тем, приводило его в неописуемый восторг. Балансировать по краю, ходить на цыпочках по острию ножа, танцевать на раскаленных углях - вот от чего он действительно задыхался, наслаждаясь каждой секундой, впитывая пламя в глазах напротив и бешеную энергетику, обволакивающую его демона и самого Теодора, когда они вот так стояли рядом. И граф не повернул бы назад, не пошел бы на попятную. Наоборот, он, как безумный тореро, заигравшийся в схватке, рвал рубашку на своей груди, предлагая ее быку на растерзание, и улыбался ему бесстрашно, страстно. Давай же, растерзай меня, ты ведь хочешь и можешь, а я не могу больше ждать.
Прикосновения были мучительны, и в то же время, это были его прикосновения, каждое из них Теодор будет потом вспоминать, жадно вглядываясь в память. Столько противоречий сплеталось снова в один комок, что стало трудно соображать, и даже хотелось сдаться, плюнуть на все, раз уж так смехотворно ничтожны его возможности. Но по мере того, как вампир говорил, брови молодого графа ползли вверх. Все выше и выше. А душа его наполнялась сначала удивлением, потом яростью. Когда наконец Флоренцо замолчал и освободил его, Тео смотрел на него холодно, и в то же время на дне его глаз бесновался целый омут чертей. Встать на колени.. ну хватит, он так ясен! Теодор толкнул его от себя, вспыхнув и покраснев от праведного гнева.
- К чему это ты клонишь? А? Встать на колени перед тобой? Да как ты смеешь?! - граф кричал, наступая и свирепея с каждым шагом, - Что ты о себе возомнил?! За кого ты меня принимаешь?! Я не за этим сюда пришел! Не смей обращаться со мной, как со шлюхой, мерзавец!
В конце он орал уже ему в лицо, как когда-то отец орал ему в лицо, срывая голос и краснея.
- Я тебе не Себастьян!! - последняя капля, сорвавшая все мыслимые и немыслимые барьеры, после которой граф ринулся в бой. Он знал, что не причинит особо вреда. Его удары для вампира, как по слону тапочком, и все же он бил его со всей силы кулаками, нанося удары по лицу, в грудь, в живот, куда получалось. И с каждым ударом боль и обида, доведенные до крайней степени кипения, выплескивались наружу.

Энцо.
Всего один удар и вся спесь юного графа вытекла бы кровью из разбитого носа. Но Флоренцо явно не спешил, он только улыбался, всё более нагло и самодовольно, видимо этим ещё больше выводя из себя юношу. Удары сыпались на вампира словно из рога изобилия, довольно сильные для Теодора, но совершенно безобидные для вампира. Разве только пара отметин на лице и испорченная, к черту, прическа. И Энцо ждал, не сопротивлялся, позволяя мальчишке выплеснуть почти весь гнев и немного ярости, но как только ощутил спад накала, прихватил Тео за талию молниеносно впечатывая себе в грудь.
- О нет. Ты точно не он. Вы совершенно не похожи.
Теперь Энцо говорил тихо. Шептал в губы своего гостя не давая тому даже шанса на вдох.
- Вы разные. Но, знаешь, давай сейчас не о нем. О тебе. О том, как ты сегодня позволил себе забраться в мой дом.
Объятия становились не просто жаркими, они делались смертельно опасными. И гроза уже бушевала буквально над головами спорящих. Тео мог ещё противиться силе вампира, мог колотить кулаками в его грудь, мог даже влепить пощечину, но видимо ничто теперь не смогло бы оставить Флоренцо.
- О том, как ты неожиданно решил вернуться и прийти сюда просить о помощи, а сам же выкрикиваешь мне в лицо оскорбления. Давай об этом?
Второй рукой вампир убрал прядь волос с влажного лба Тео. Штормовой взгляд накрывал мальчика с головой, топил в бушующем океане и если бы захотел, он запросто мог бы увидеть на дне глаз Энцо всё, что так хотел ощутить. И этот тихий голос, и прикосновения, это всё становилось предвестником непоправимого. Того, чего уже избежать было нельзя и вероятно оба это понимали. Вампир понимал. Не признавал конечно, но это же не так важно. Куда важнее сломать мальчишку в своих объятиях, заставить его покориться! Пойти против себя, против человеческой природы, против Господа и Творца. Один против всего мира.
- Давай поговорим о том, что я хочу увидеть и что ты можешь мне предложить взамен. О тебе.
Я хочу тебя себя полностью. Всего. Здесь и сейчас.
Мужчина легко оторвал графа от пола и в несколько шагов оказался со своей ношей у дубового стола, вжав в него Тео задницей и вероятно причиняя неудобства. Впрочем именно это сейчас волновало Энцо меньше всего.

Тео.
Плевать, что его удары были вампиру ни по чем, Теодору было необходимо не столько побить его, сколько дать выход своей бурлящей ненависти, отчаянию и горечи. В конце он выдохся, дыхание сбилось, губы рывками хватали воздух, в глазах полыхало темное пламя и тело его била крупная дрожь. Вот оно, его уязвимое место. Но Тео не скрывал его, в этом уже не было смысла. Флоренцо знал о нем, и можно было не осторожничать. Рука придавила графа к вампиру, и он уперся в его грудь двумя руками, отчаянно сопротивляясь, скаля зубы, отталкивая, хватая за волосы, бесконечно брыкаясь и пытаясь вмазать ему по лицу, как какая-то девица в последних попытках отстоять свою девичью честь. Это было бы смешно, если бы намерения вампира не были столь серьезны. Он ведь и правда задумал его получить. Во всех смыслах. И это было вдвойне отвратительно, поскольку именно такого поворота Теодор всегда желал. Увидеть неприкрытое желание в глазах своего демона, ощутить на себе всю его мощь. Вот только желание вывести Энцо из равновесия совсем не означало, что Тео хотел ему отдаться, иначе бы сделал это уже давно. Еще тогда, когда вампир был на его столе для пыток. Тео предпочел зализывать свои раны, но не достаться ему. И то, как нагло его неудачная жертва украла у него поцелуй, впоследствии приводило графа в бешенство.
- Вы разные. Но, знаешь, давай сейчас не о нем. О тебе. О том, как ты сегодня позволил себе забраться в мой дом.
Теодор на секунду даже перестал вырываться, взглянув в глаза вампира крайне удивленно.
- Ты тоже вломился в мой дом! Не просто в дом, ты вломился в мою жизнь!
Он безуспешно дернулся в его руках еще пару раз и выдохся совсем, устало пытаясь отдышаться. Тем временем его уже куда-то понесли! Тео с ошалелой злобой смотрел на него, по сторонам, и снова на него. Каков наглец!
- Давай поговорим о том, что я хочу увидеть и что ты можешь мне предложить взамен. О тебе.
Почувствовав опору задом, Теодор быстро сел на него и накрыл губы Энцо ладонью, крепко зажав ему рот. Его всего трясло, но оставалась маленькая надежда что ему удастся совладать с этой необузданной стихией, с этим хаосом, накрывшим их обоих.
- Остановись, пожалуйста, дай мне пять минут, - прошептал, часто дыша и бегая взглядом по его глазам, - Скажи.. ты любишь моего брата? Он дорог тебе, я знаю. Сейчас он в беде и мне не у кого просить помощи. Если я пойду один, я погибну. Ты ведь этого не допустишь? Ты не позволишь кому-то другому убить меня, ты хочешь сделать это сам. Видишь? Ты заинтересован в этом так же, как и я, так что торг здесь не уместен. Но я не питаю иллюзий, и если ты поможешь мне, я.. сделаю все, что ты скажешь. Я даже могу остаться с тобой и ты можешь мучить меня, сколько угодно, пока не решишь убить. Только после того, как ты поможешь.

Тео.
Вампир проявил явную заинтересованность, а это значило, что Тео попал в яблочко. Граф стоял перед ним, ловя на своем лице блики свечей, и едва заметно ухмылялся. Вопросов было много, и только раз улыбка соскользнула с его губ, когда Флоренцо назвал брата.. взгляд юноши потемнел.
- Его имя Себастьян, запомни. Еще раз так при мне его назовешь, и я буду называть тебя Цо.
Теодор выпил остатки коньяка, после чего пошел в наглую взял бутылку и налил себе еще.
- Ты задаешь слишком много вопросов, - отпивая еще из бокала, даже уже не морщась. Взгляд его поплыл по интерьеру, разглядывая скудные мелочи вроде ободранной штукатурки и безвкусных картин.
- Не твоего ума дело, почему мы решили уехать, а куда - я тебе уже сказал - мы путешествовали по свету. Последний пункт - Англия. Туда мы с тобой и отправимся.
Он изящно повернулся, снова взглянув на вампира с полуулыбкой и прижимая бокал к своей груди. Должно быть, так с Энцо его птенец никогда не разговаривал. О, как было бы скучно наблюдать за их разговорами! Покладистый слащавый Себастьян и тиран. В какой-то степени Тео даже радовался, что брату попался этот.. этот.. потому что теперь он мог приблизительно почувствовать то, что чувствовал Теодор рядом с отцом. Взрослые мужчины ломали жизнь маленьким мальчикам. Что будут ломать мальчики, когда вырастут? Взрослых мужчин?
- Не думай, что я открою тебе больше, чем мне нужно. Я хочу использовать тебя, для этого тебе не нужно знать много, просто делай, что я говорю. Завтра мы отправляемся в путь, собирай вещи. Времени у тебя достаточно до утра.
Теодор шагнул к нему, галантно заложив одну руку за спину, заглядывая в огненные глаза. Еще шаг, как по тонкому льду, который вот-вот треснет и поглотит его. 
- Не спорь со мной, Фларенцо, - мягкая улыбка, - Ты знаешь, что это бесполезно.

Флоренцо.
Ещё минуту назад Флоренцо мог бы поклясться - он хладнокровный, здравомыслящий, разумный вампир. И на тот момент, вероятнее всего, было именно так. Но. С каждым словом Теодора глаза мужчины темнели, наливаясь яростью. Не той, которая может утихнуть сразу, стоит сказать слово, а той, что сходит лавиной, сметая на своем пути всё живое и неживое. Мальчик перешагнул разом все границы дозволенного и просто смахнул небрежным взмахом то немногое хорошее, что сумел вскрыть в темной душе хозяина дома. О, Теодор превзошел все ожидания! Кажется, сейчас он превзошел даже себя того, которого знал Энцо несколько лет назад.
- Ты знаешь, что это бесполезно.
Флоренцо одновременно встал и ударил. Наотмашь, тыльной стороной ладони по лицу Тео. Не целясь и не намереваясь хоть как-то смягчить удар.
- Я не стану с тобой спорить, мальчик.
Не дав юноше не отлететь в сторону, не упасть, вампир перехватил его за шиворот, тряхнул и теперь только швырнул в глубину холла.
- И я скажу тебе только один раз.
Звенящая тишина разорвалась шипящим шепотом и треском ломаемой мебели.
- Никто и никогда не будет разговаривать со мной в таком тоне. Это во первых. 
Опомниться Тео не пришлось. Энцо уже подошел и рывком выставил мальчишку на ноги едва оторвав от пола. Удар лбом в переносицу был сокрушительным и нос наверняка не вынес подобного с собой обращения. И снова мужчина отшвырнул от себя гостя, теперь в сторону потухшего камина.
- Во вторых. Когда я задаю вопросы на них надо отвечать. Всегда.
Пинок мыском домашней туфли под хрупкие ребра был и болезненным, и обидным. Обидным больше - так пинают кусок дерьма на улице, мешающий пройти дальше.
- И в третьих. Как и кого я буду звать, мой сладкий мальчик, решать буду я.
Треснула ткань камзола когда железные пальцы вампира схватили юношу за шиворот и Энцо поволок его вон из холла.

Тео.
Да ладно, неужели Флоренцо думал, что Теодор будет терпеть его скверный нрав и неуважение? Неужели он так его и не узнал? О, тогда ему предстояло узнать много интересного. И, что самое интересное, граф не знал его вообще. А сейчас как-то даже начал разочаровываться. Впрочем, ему это было на руку, может наконец пройдет эта юношеская блажь. Да, Энцо был самолюбив и высокомерен, считал людей низшими созданиями наверно, и даже Теодора не ставил с собой на равных. Но он ошибался, если думал, что Теодор позволит ему себя унижать.

Удар, еще удар, его снова швыряли по залу и пинали ногами. Что мог сделать Теодор в этой ситуации? Абсолютно ничего. Ему оставалось только корчиться от боли, тихо всхлипывая. Что там говорил вампир, было уже не важно, его удары были куда красноречивее. Боль.. Теодор терпел боль всю свою жизнь. И сейчас, как бы его не били, он не испытывал удовольствия, но и не чувствовал особых страданий. Его выносливость была вымуштрована годами закалки кнутом. И вместо того, чтобы осознать свою ошибку, Теодор только слабо улыбнулся после первого удара. Оказавшись в конце комнаты, он сел, приняв расслабленную позу, вытер рукой кровь с разбитой губы, взглянув на нее мельком, вскинул взгляд на приближающегося вампира, и рассмеялся тихо. Когда его начали пинать ногами, Теодор смеялся громче, задыхаясь и вздрагивая. И, наконец, когда его потащили по коридору, как щенка, за шиворот, граф ловко извернулся и вынырнул из сюртука. В руке вампира осталась его вещь, а Теодор остался стоять на месте.
- Тогда мы не сработаемся, - посмеиваясь, ответил он, но в ту же секунду взгляд его стал непреклонным, - Можешь не провожать. Прощай на веки!
Пьяно улыбнувшись, Тео прикрыл пальцами рот и икнул, после чего показал вампиру не приличный жест и пошел на выход.

Энцо.
Ярость, бушевавшая внутри Флоренцо, могла бы уничтожить целые города. Нет, правда, без преувеличения, один вампир, возжелавший убивать и будет убивать, и когда разум окончательно погаснет, утонув в крови жертв, его можно будет остановить только одним единственным способом - вырвав сердце. Сейчас Энцо готов был рвать на части всё, что попадется под руку, только стоила ли таких усилий вот эта пьяная и самодовольная ухмылка ночного гостя? Нет, нет и ещё раз нет.
- Пошел вон.
Навряд ли Тео слышал вампира. За своей бравадой и желанием казаться не тем, чем он являлся, он скорее всего слышал только себя. Впрочем сейчас это уже не было не так важно. Куда важнее было удержать себя от желание растерзать поганца собственными руками на мелкие кусочки прямо на пороге дома. Не очень приятная картина для проходящих мимо горожан. И крайне приятная новость для охотников. А вот становиться легкой добычей для этих проходимцев Энцо хотел меньше всего, он слишком дорожил той нежизнью, которая досталась ему удивительно просто. Теперь, когда прошло столько лет, можно было осознать всю прелесть долгих лет и на время забыть об обратной стороне вечности. Пока было весело. Пока было хорошо. Пока он не успел покрыться пылью и плесенью, и пока живы вот такие теодоры ему точно не грозит уснуть в гробу и не проснуться.
- Надеюсь ты...
Энцо махнул рукой не договорив и захлопнул двери ровно за спиной Тео. Возможно даже ударив его в последний на сегодня раз. В руке мужчина по прежнему сжимал сюртук юноши, а когда заметил, то отшвырнул его в сторону словно больного чумой. Вернулся в зал, налил полный бокал коньяка и залпом выпил, пытаясь залить пожар внутри алкоголем. Мелкий щенок заставил его в секунды выйти из себя! В паршивые доли секунды и вот он уже мало похож на рассудительного, вальяжного горожанина. О нет, он похож на дикого зверя, бросающегося на обидчика. А ведь и правда, похож. Энцо задумался, наливая себе второй бокал. Теодор теперь казался ему тореро с красным плащом. И кто он после этого? Тупой бык, не видящий дальше этого самого плаща. Невыпитый бокал полетел в стену, украшая пол сотнями хрустальных осколков.

Тео.
Теодор летел сквозь ночь по слякоти и бездорожью, его конь почти не чувствовал тяжести своей ноши, рассекая сырой воздух. Все тяжелые мысли графа улетучились, как всегда бывало, когда он несся на своем скакуне. Но что-то в его душу все же ворвалось и омрачило ее, на середине пути Тео остановился и оглянулся назад. Смутное тяжелое предчувствие неладного, такое с ним случалось крайне редко. Марсель, его верный слуга, старый но дорогой ему, который через всю жизнь пронес в себе теплоту и заботу о мальчике, остался там, в таверне. Все было правильно, Теодор поступил так совершенно осознанно, не желая отягощать его остаток жизни большой опасностью и тяготами дороги. Но что-то подсказывало, что дворецкий сейчас нуждается в нем. Привязанность - чушь, он бы не стал возвращаться только из-за какой-то детской привязанности к старому слуге. Но он был ему обязан очень многим. Обязан добрым отношением и верностью. Обязан теплотой и заботой. Злобно поджав губы, Теодор повернул коня и пустил его обратно, еще быстрее, чем до этого. Он не знал, что он там увидит, не знал, что сделает, но хотел убедиться, что с дворецким все в порядке и, может быть, отправить его домой, во Францию. В конце концов, его служба должна была окончиться там, где и началась. В имении де Моро.

Спрыгнув с Асмодея, Теодор отвел его в конюшню и заплатил трактирщику, чтобы тот напоил его и накормил. Ночью никто не хотел заниматься конюшней, и графу пришлось опять платить двойную цену. Но это мелочи. Денег у него куры не клюют, спасибо почившему отцу.
Вскоре Тео быстро поднялся по лестнице в их комнату, с каждой секундой в нем сильнее нарастала тревога. Ворвавшись в помещение, запыхавшись от бега, он остановился на пороге. Встал, как вкопанный, пытаясь понять, что он видит. Марсель в комнате был уже не один. Над ним склонилась черная фигура, и до того это было страшное зрелище, что граф не мог сказать ни слова. В голове его судорожно роились мысли, и самая страшная из них была - это они. Они выследили его, добрались до его слуги и убили. Тео быстро выхватил шпагу, приготовившись атаковать.
- Отойди от него.

Энцо.
Мужчина улыбался искренне и жаль, что ворвавшийся Тео этого не видел. Было бы забавно понаблюдать за вытягивающимся от удивления лицо мальчишки. Но нет, тот был настроен решительно и суда по звуку даже шпагу достал. Интересно, кого он ожила здесь увидеть и почему вернулся? Или так было задумано, а все домыслы Энцо псу под хвост?
- Всё хорошо, Марсель, всё хорошо. Ты спишь и видишь сон, ничего страшного не происходит.
Вампир не спешил поворачиваться, он продолжал шептать на ухо Марселю. Нельзя было потерять ту тонкую связь, что удалось заполучить за пару прошедших минут. Паршивец де Моро младший вернулся крайне не вовремя! И ещё утром Флоренцо бы над этим посмеялся, ведь он жаждал догнать мальчишку, но теперь в его голове родился новый план и ... И каким-то чудом Тео удалось всё испортить!
- Я вернусь к тебе, расскажу про утро и солнце. Я буду с тобой и ты меня вспомнишь, и никогда не забудешь мой голос.
Шепот казался шелестом осенних листьев под ласковыми прикосновениями ветра, и возможно даже стоящий у дверей юноша мог бы попасть под этот зов. Возможно. Или нет.
- Или что?
Вампир поднялся и повернулся лицом к Тео. Тянуть больше было нельзя, а оказаться проколотым шпагой не хотелось. Темень комнатушки не очень-то позволяла рассмотреть лица, но навряд ли граф ошибется и не узнает его голос. И аромат. Да, тот самый, аромат белых лилий. Знакомо, Ваша Светлость?
Странным образом возникновение в трактире мальчишки принесло с собой раздражение и досаду. Что-то, похожее на сбывшееся не к месту желание. Флоренцо поморщился, приглаживая белоснежные манжеты и не спеша раскрывать своё инкогнито. Может мальчик на взводе и допустит ошибку?

Тео.
Фигура не спешила реагировать на его приказ, даже явно услышав звон шпаги. И это зародило в нем сомнения. Теодор нахмурился, подступая ближе. Тени играли злую шутку, ему вдруг показалось, что он знает эту фигуру, но Теодор боялся поверить. Не мог поверить до конца, пока Флоренцо не встал, оказавшись с ним лицом к лицу. Он все таки пришел. Вот так сюрприз, граф действительно меньше всего ожидал его здесь увидеть. Почему-то ему казалось, что вампир ни за что не отправится следом за ним, даже зная, что Себастьяну грозит опасность. Это было бы логично после того, как они расстались. Нет, хватило же наглости заявиться! И все же, не смотря на свой первый испуг и последующее раздражение, в глубине души он был рад увидеть его, а не чокнутых сектантов.
- А, это всего лишь ты.
Теодор прикрыл дверь, убрал шпагу и, быстро пройдя через комнату мимо вампира, подошел к спящему. Взяв его за лицо, юноша осмотрел старика и облегченно выдохнул. Дворецкий сладко спал и не подозревал, что здесь что-то происходит. Он не довольно оглянулся на вампира, скрывая свою непрошеную радость.
- Ты меня до смерти напугал! - прошипел, подходя к Энцо ближе, заглянул ему в глаза испытывающим взглядом, - Ты следил за мной? Зачем ты пришел? Уже соскучился? Быстро, не прошло и двух лет.
Граф старался говорить тише, чтобы не будить Марселя. Ни к чему ему лишние переживания. Он поправил сбившиеся пряди волос, поправил лацканы своего нового пальто и, что-то сообразив, прошептал:
- Может поговорим в другом месте? Не хочу, чтобы нас услышали, если ты начнешь меня избивать, как обычно ты делаешь, стоит мне помахать красной тряпкой.
Тео чуть улыбнулся, высматривая что-то в его глазах. На лице графа до сих пор красовались следы побоев, не говоря уже о том, как его тело помнило пинки. Еще одной такой встряски он бы не выдержал, но от этого демона можно было ожидать чего угодно.

Энцо.
Быстро окинув Тео с головы до ног внимательным взглядом, вампир улыбнулся. Наш мальчик злится, расстроен, не ожидал и удивлен? Или всё это прекрасная игра искусного актера, жонглирующего эмоциями и чувствами зрителей? Энцо бы не удивился.
- А ты не махай тряпкой и не придется искать пятый угол.
Усмешка затаилась в уголках глаз мужчины. Он спокойно отодвинул Тео в сторонку и прошел к двери.
- Ты мне не нужен. Мне нужен твой брат, а ваш управляющий многое может знать о тех людях, которые его украли. Я пришел поговорить с Марселем, но, очевидно, ты решишь иначе и будешь рваться сам спасать Себастьяна.
Ни один мускул не дрогнул на лице Флоренцо. Ни один демон, ревущий внутри, не посмел высунуть голову и заявить о себе. Мальчишка не должен был знать о истинных чувствах вампира и совершенно точно не должен был догадываться о его намерениях касательно обоих братьев. Кое что он и так успел узнать два года назад, но прошло время и казалось бы всё улеглось.
- Если ты знаешь что-то ещё, что не сказал мне в прошлый раз, то сейчас самое время. И да, или ты говоришь, и мы что-то решаем, или я ухожу. Выбирай.
Намерения Энцо были очевидны. Он и правда готов был уйти, и это читалось во всем, от взгляда до движений. И в этом была правда, сейчас он не лгал и не изворачивался. Или мальчишка заговорит и они смогут пообщаться без желания вцепиться друг другу в глотки, или он уйдет, но вернется чуть позже, когда Марсель вновь останется один, и тогда выяснит всё, что необходимо. У ситуации, любой ситуации, всегда есть как минимум два выхода, а если хорошенько поискать, то и больше.

Энцо.
По мере исчезновения пойла из бутылки глаза Тео становились всё более глубокими, зрачки разливались смоляными омутами, засасывая в себя каждого, кто рискнет туда заглянуть по неосторожности. Мальчику явно нельзя было пить и уж тем более нельзя было пить это "вино", но Флоренцо не опекун, а граф не сопляк пятнадцати лет.
Можно было бы воспользоваться, можно было бы вот прямо здесь, в этом дерьмовом трактире, в комнатушке под самой крышей наконец насладиться тем, чего так давно хотел. Можно было бы. Если бы вампир хотел только тела.
- Я рад, что ты здесь.
-Правда?
Мужчина накрыл ладонь Тео своей рукой и сжав пальцы, отнял от лица. Улыбка испарилась, а взгляд стал колючим и недобрым.
- Ты рад, что я здесь?
Пальцы сжались крепче, возможно причиняя Тео боль. Флоренцо явно не собирался отпускать ладонь мальчишки, но и прикасаться к себе он не собирался позволять. Не здесь. Не сейчас. Не так. И не в таком состоянии.
- Что же, это всё упрощает.
Флоренцо поднялся с места, бросил на выщербленную стойку пару монет и рывком поднял на ноги Теодора.
- Сейчас ты пойдешь спать, а утром мы отправимся на поиски. И найдем Себастьяна. А вот после ты мне в деталях расскажешь, да и покажешь, как именно ты рад меня видеть.
Предаваться телячьим нежностям в таверне, на глазах пьяной публики - это было неприемлемо! Люди вообще не должны видеть проявления чувств Тео! Только он, только за закрытыми дверями, только он и его страсть! А граф решил обнажиться на площади, угробив всё.
- Пошли.
Возражений вампир не принимал. Так же не хотел слышать больше ничего ни о чем. Ещё несколько монет покатились к загребущей руке трактирщика в обмен на простой ключ от самой простой каморки. Под самой крышей.

Тео.
Наконец-то вампир переключился с этой надоевшей темы на более приятную и решил ему задавать иные вопросы.
- Ты рад, что я здесь?
- Очень! - энергично кивая, Тео придвинулся к нему на своем стуле, но тот, похоже, решил тут же его охладить. Пил Теодор в последнее время очень редко, а потому пьянел очень быстро и люто. Не всякий мог его упрекнуть в склонности проявлять чувства на людях, но Энцо, похоже, смущался. Граф посмотрел по сторонам, на них никто не пялился, но все равно. Двое мужчин не должны так открыто любезничать на людях, про них же невесть что подумают. Едва он успел закончить в голове эту мысль, как его оторвали от стула и возможность поцеловаться с полом оказалась очень реальной, если бы вампир его не держал. Проследив нетрезвым взглядом за его действиями, граф вскинул брови и весело усмехнулся.
- Надо же, впервые кто-то платит за меня, а не наоборот..
- Пошли.
Теодор как раз торопливо допил портвейн и успел даже поставить кружку на стойку, после чего кивнул и пошел не твердой походкой на верх. Понурив голову, он чудом вобрался по лестнице самостоятельно, ощущая легкую дрожь во всем теле. Какой там номер? Шесть? Граф поднял взгляд на дверь перед собой и увидел 666, разумно заключив, что им сюда.
- Разделим сею келью на двоих?
Графу хотелось ударить себя по лицу, чтобы перестать пороть всякую ересь. Его язык, руки и все его тело делали то, что им вздумается, и это было бы удивительно прекрасно, если бы рядом не стоял тот, кто был причиной всех его бед. Тот, кто смог вытеснить из его сердца даже тоску по брату. Тот, к кому он до смерти хотел прикоснуться, но предпочел бы отрубить себе руки из-за своей гордости.
Дождавшись, пока Флоренцо откроет дверь, Теодор завалился внутрь и, едва тот закрыл дверь, граф обвил руками его шею. Один его вздох он успел поймать прежде, чем крепко прижаться губами к его губам. И пошло оно все к чертовой матери.

Энцо.
Целовался граф хорошо. Со вкусом, самозабвенно, теряя голову и даже не пытаясь остановиться. Впрочем Флоренцо и не спешил, он наслаждался. Наслаждался пусть временной, но полной властью над тем, за кем так долго охотился. И надо же, жертва сама упала в его объятия! И не просто упала, а явно намеревалась в них задержаться как минимум до утра. Или до того момента, как алкоголь выветрится из этой красивой головы и мозги снова встанут на место. Хорошее настроение возвращалось с каждой секундой и через пару минут Флоренцо не просто отвечал на поцелуй, он целовал сам, лишая мальчишку любой возможности опомнится и попытаться исправить непоправимое. Руки ласкали стройное тело и прикосновения проникали сквозь ткань обжигающими языками, вылизывая кожу и заставляя просыпаться ту самую, запретную,  страсть.
- Какой ты сладкий, мой мальчик.
Первым к стене полетел сюртук графа, а в комнатушке становилось нестерпимо жарко.
- И ты очень, очень хочешь спать. У тебя закрываются глаза и ты засыпаешь, и тебе снится сон.
С рубашкой Флоренцо был осмотрительнее, рвать не стал, лишь стаскивал ткань с плеч Тео, обнажая белую кожу и багровые рубцы.
- Ты уже спишь, мой мальчик. Спишь сладко, не просыпаясь, а во сне ты видишь нас.
Управляться с человеческим разумом Энцо научился довольно давно и навсегда. А всего-то нужно было попробовать сожрать девицу не удосужившись её очаровать. Тогда он едва остался жив и после крайне преуспел в этом искусстве. И теперь у Тео не было ни единой возможности противиться вампирскому дару. Глаза закрывались сами собой, веки тяжелели, руки и ноги отказывались служить...

Утро было серым и крайне промозглым. В комнатке стоял предрассветный холод и сквозь пелену можно было рассмотреть немногое. Но увиденного должно было хватить. Разбросанные в беспорядке вещи, сдвинутый стол, перевернутый табурет, скомканные простыни и самое важное, в кровати два совершенно обнаженных тела. Флоренцо лежал на спине, вальяжно раскинувшись  и небрежно обнимая спящего у него на плече юного ... любовника? Ресницы вампира едва подрагивали, свет явно тревожил его, но просыпаться сейчас он явно не собирался. Вероятно ночь, наполненная безумной страстью, вымотала его и теперь он хотел отдохнуть.

Тео.
Утро было просто изумительным. Теодор давно так крепко не спал, и даже похмелье его не застало, чудом выветрившись до того, как он открыл глаза. А открывать глаза ему совсем не хотелось. Так бы и лежал весь день, прижимаясь к.. Тео разлепил веки и несколько раз моргнул. Медленно в его сознании проступало понимание того, НА КОМ он лежит. И даже поняв, он еще несколько секунд не решался взглянуть на него. Не мог пошевелиться, окаменев от своего ужаса.
Этого не может быть!
Наконец граф робко приподнял голову и взглянул на спящего. Сейчас Флоренцо казался ему чертовски милым, до скрипа зубов. И так легко было воспользоваться моментом и оборвать его жизнь, но если бы он этого хотел, то сделал бы так еще тем недавним утром в его доме. Нет, Энцо не достоин легкой смерти. За то что он сделал с его семьей. За то, что он сделал с ним! Да черта с два, в это просто не верилось. Теодор осторожно приподнял простыню и взглянул под нее, и тут же опустил, хмуря черные брови. Взгляд его туманных ото сна глаз уплывал в воспоминания ночи, но все они обрывались на моменте "Пошли". Только припухшие губы его все еще горели от укусов и жестких поцелуев. Господь милосердный, они целовались! А значит, зашли дальше, вампир бы не упустил чудесной возможности и воспользовался его состоянием. И самое обидное было то, что он ничерта не помнил! Не помнил, как это было, хорошо или восхитительно? И, самое ужасное, теперь не знал, как себя сейчас вести.
Теодор глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь рассуждать холодно и без эмоций. Было сложно поверить, что после количества выпитого и после гипнотического напряжения, что искрилось всякий раз между ними, кому-то из них удалось устоять. Судя по тому, что Теодору напрочь отшибло память, этим кем-то был скорее всего Энцо. Какой позор! Почему-то Тео был уверен, что если это когда-нибудь случится между ними, то граф такого точно не забудет. Во всяком случае, тело будет помнить. Но юноша не чувствовал на себе признаков секса и это все больше укрепляло в нем уверенность, что ничего не было. Но..
До сих пор невероятна была сама мысль о возможности проснуться рядом с его демоном, в его объятьях. Вот так же приподняться, опираясь на руку, и смотреть на спящего любовника. Смотреть так долго, что наверняка этот взгляд разбудит - распахнутся черные глаза, в которых можно будет увидеть нечто новое. Все это иллюзия и они еще не перешли тот барьер, за которым была целая страна неизведанного до сих пор счастья, но как вдруг захотелось ощутить хрупкие ростки перемен – теплоту взгляда, ласковую улыбку, естественные прикосновения, как будто это не они столько лет с горечью мечтали убить друг друга, этими же самыми руками. Ощутить жар губ и услышать слова, о которых прежде запрещено было даже мечтать.
Бред сумасшедшего. Слишком наивно, чтобы стать правдой. Слишком не похоже на них. Нет, всего этого быть не может, даже если что-то и было. Не в этой жизни. Не там, где есть третий лишний, где он не на первом месте, и где его соперник - его же собственный брат. И, что бы там ни было, сейчас он должен аккуратно выскользнуть из объятий и, собрав свои вещи, сбежать, как любой уважающий себя протрезвевший любовник после ночи с незнакомцем. Сбежать немедленно, без оглядки, прочь от этой твари, пожирающей души сначала его брата, теперь и его самого.
Истинное зло всегда соблазнительно. А для того, кто и сам является воплощением зла, оно влечет к себе просто непреодолимо. И как же трудно было сейчас уйти. Теодор поерзал, медленно перетекая по вампиру рукой и ногой, ощущая всем телом его тело со всеми его маленькими подробности - член, задетый коленом, крепкие мышцы груди и соски, напрягающиеся под его пальцами. Тео выдохнул и уткнулся лицом в уязвимо открытую шею, зарываясь носом в ложбинку под ухом и вдыхая его запах. Последние секунды непозволительной близости и непростительной нежности прежде, чем быстро отпрянуть и встать, чтобы затем торопливо собрать вещи и уйти в комнату к Марселю.

Тео.
Смотрите-ка, обиделся! Теодор сперва удивился, потом усмехнулся, даже пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться в голос. Теперь он точно знал, как охладить пыл Флоренцо, и мог этим в дальнейшем воспользоваться. Но потом ему вдруг стало грустно. Не просто грустно, а как-то совсем печально, какое-то горькое послевкусие, тяжелый осадок, который ему совсем не хотелось смаковать. Так легко и просто вампир велся на его манипуляции, что ему даже стало его жаль. Теодор был собой крайне доволен, злоба его моментально улетучилась, но и веселье тоже. И вот тут было не понятно, почему он не радовался.
Понаблюдав с легкой скукой во взгляде за тем, как вампир торопливо одевается, граф поднялся с кровати, обмотав бедра простыней. Обнажать свои шрамы при вампире уже не стеснялся, видел, мерзавец, уже не раз. Пройдясь по комнате неспешно, Теодор остановился около вампира, склонив голову, как провинившийся ребенок, разбивший мамину любимую вазу.
- Флоренцо..
Вскинув взгляд, он быстро шагнул к нему и обнял одной рукой за талию со спины, крепко прижав к себе. Второй он держал простыню.
- Не уходи.. - горячий шепот обжог ухо, - Прости, я не должен был такое говорить. Я просто в растерянности. Что между нами происходит?
Теодор запутался окончательно. Что было, что не было, что будет и что есть - все перемешалось в адском танце, из которого не выбраться живым. И если Энцо уйдет, так и не развеяв его сомнения, так и не сделав ничего, да хоть бы и избил, то граф сойдет с ума от этих мыслей. От гнетущей неопределенности. Да, Теодор прекрасно понимал, что сейчас очередь Энцо оттолкнуть его, и так бесконечно. Он понимал, что не сможет проломить даже лбом закрытую дверь. Но как же в эту секунду хотелось верить, что может быть по другому. И как не хотелось вспоминать причин, по которым по другому быть не может.

Энцо.
Вы когда нибудь рисковали нырнуть в ледяную прорубь? Вода сначала обжигает холодом так, что перехватывает дыхание и кажется, что это и есть последняя минута на земле, а потом кровь словно вскипает, бросаясь по венам со скоростью света и вы чувствуете ни с чем не сравнимое ощущение, которое крайне сложно описать словами. Захватывает дух, кажется, что ты можешь свернуть горы, а сердце больно щемит где-то за грудиной от неясного, дурного предчувствия. Сейчас Флоренцо испытывал примерно то же самое, только к последним ощущениям вновь мешалась ярость. Да, вспыльчивось не была его сильной стороной, но...
- Между нами ничего не происходит.
Энцо спокойно убрал руку Тео и повернулся, всматриваясь в темные глаза юноши сверху вниз.
Кроме того, что мы оба жаждем обладать и убивать, убивать и обладать, и порядок действий не важен.
- И ничего не может произойти.
То, что уже произошло - это не важно. Мы оба знаем истину, и оба не сможем пойти против неё.
- Или может? Или ты сможешь наконец понять, что тебя тянет ко мне с силой, которой ты не можешь сопротивляться?
Теперь уже Флоренцо притиснул к себе графа, буквально впечатывая себе в грудь. Простынь, которой Тео прикрылся, не выдержала напора и соскользнула на пол, укутывая ноги молочным туманом.
- И может ты перестанешь строить из себя недотрогу?
Вампир почти рычал, сжимая мальчишку всё крепче и в конце концов напряжение достигло предела - Энцо швырнул Тео на кровать, возвращаясь к пока не пройденному.

Тео.
Первая и вторая фраза - как пощечины, справа и слева. Сглотнув, Тео встретил его взгляд, натолкнувшись на непроницаемый холод в глазах. От слов вампира мороз пробежал по коже, Теодор хотел уже развернуться, чтобы с горечью отступить, словно пес, ищущий ласку, и получивший удар палкой. Уйти - самое простое, и в то же время, самое сложное. Уходя, ты перечеркиваешь то, что было и начинаешь заново что-то другое. А перечеркивать все, что между ними произошло, даже если это жалкая крупица безумия, Теодор не хотел. И был готов терпеть любую боль, к боли он привык. Но к тому, чтобы быть отверженным, привыкнуть сложнее. Уйти он, все же, не успел, его тут же словно ошпарили кипятком, поймав в крепкие объятья, вырывая из стужи. И вся его выдержка рухнула вместе с простыней, граф задыхался, неровным жарким дыханием хватая воздух. Секунда - и он уже брошен в сторону, как беспомощный мальчишка. Так не пойдет. Тео тут же поднялся, встав на кровати на колени. Выглядел он воинственно, так смотрят на врага, отнимающего жизни самых дорогих людей. Так смотрят на предателя, обманувшего самое трепетное доверие. Разум противился, взывая к совести, но разве их услышишь, когда в груди пылает и сердце рвется?
- Я так хочу тебя. Давно, безумно, отчаянно..
Тео призывно протянул руки, встречая его, охватил ладонями его лицо, впиваясь в губы порывисто, самозабвенно, жадно, не в силах сдержать рвущийся изнутри стон. Руки спустились на плечи, дрожа от нетерпения, принялись расправляться с одеждой, слепо ища складки ткани, с силой вырывая из остатков никчемного тряпья.
- Никого я не строю из себя, это ты.. ты виноват.
Ты виноват, что я не могу к тебе притронуться, что не смею приблизиться, что сторонюсь мыслей о тебе, бегу от тебя, ненавижу тебя.

Энцо.
Да плевать кто виноват на самом деле! На всё плевать! Здесь и сейчас, и только это было важно. Хорошо, что юноша уже был без одежды, а вот с рубашкой и штанами вампиру пришлось распрощаться. Слишком много нетерпения в желании наконец обладать тем единственным человеком, за которым ты гонишься практически всю свою жизнь. Это не просто желание забрать себе тело, это огромное желание отнять разум и душу, присвоить каждую клеточку, каждый дюйм сливочно сладкой, белой кожи. Обладать каждым рубцом и шрамом, и знать, что кроме тебя они не принадлежат больше никому. И не будут принадлежать никогда, ни при каких обстоятельствах.
- К дьяволу кто там виноват!
Одежда больше не мешала и Флоренцо смог прижать к себе горячее тело, насладиться трепетом и дрожью, пройтись кончиками пальцев по спине и снова накрыть губы Тео сумасшедшим, болезненным поцелуем. Теперь им не мог помешать никто и ни что, и даже если бы в комнату ворвались вооруженные охотники, да пусть сами черти из ада, Энцо бы не смог заставить себя остановиться. Он терял себя, выпивая дыхание любовника и погружался всё глубже, и глубже, на самое дно сумасшедшего омута, названного чувствами. Кто придумал любовь когда есть безумная страсть? Когда можно вот так, жадно, оставляя следы на теле, целовать и ласкать. Когда каждый поцелуй рождает новый, когда укусы становятся вожделенными, а боль так тесно переплетается с наслаждением, что иначе ты и не мыслишь.
Флоренцо опрокинул Тео на смятую постель и лег рядом, нависая сверху. Рука скользила от бедра к груди юноши и обратно, пальцы намерено задевали бусину соска, тревожа оголенные нервы и отпуская под кожу искристую дрожь. Вампир то отстранялся, пьяно разглядывая юного любовника, то снова принимался целовать, накидываясь на мальчишку с почти животным азартом и страстью. Впрочем то звериное, что жило в нем, сейчас получило свободу и добавило в прелюдию остроты.
Насладившись губами, шеей и грудью Тео, вампир резко перевернул его лицом вниз, впечатав в подушку. На мгновение замер, рассматривая шрамы. Провел по некоторым пальцами, представляя как лупит Тео его отец, а потом коснулся поцелуем. Крайне нежно и осторожно, словно пробовал на вкус и боялся причинить боль.

Тео.
Тео схлестнулся с ним в объятьях, как только вампир освободился от одежды, и рухнул с ним в который уже раз на несчастную скрипучую кровать, которая едва ли выдержит то, что на ней сейчас будет происходить. Свет в комнате словно померк. Вся оглушительная страсть Теодора выплескивалась на Энцо, с пронзительными криками, сжатыми в сладкие стоны и хрипы. Преодолев непреодолимое - самого себя, граф хотел теперь насладиться своей наградой, хотел впитать в себя, как губка, запах тела и вкус своего демона. Своего ли? Прочь скользкие мысли! Болезненные, отравленные, пропитанные древним ядом, уничтожающим его по капле с каждым днем. Страшный яд - ревность. Тео всхлипнул и вцепился в волосы Энцо, агрессивно и грубо вторгаясь языком в его рот, кусая губы едва ли не до крови. Какую муку можно было бы прочесть сейчас во взгляде Теодора, как больно было нарушать свой собственный запрет. Как сладко.
Секунды, их так мало, а сделать хочется так много. Ласкать сильными пальцами спину, царапать, выводить узоры на ровной коже, перетекая ладонями на шею, плечи, руки, ощущать рельефы жестких мышц, скатываться к груди, скользить на бедра, сжимать упругие ягодицы, прижимать к себе и прижиматься, глухо постанывая, притираться с порочным откровением, зарываться в мягкие кудри волос, подставляя жаркому рту шею, грудь, утопать в блаженстве от его умелых ласк..
И вдруг все прекратилось. Вернее, все только началось. Мир перевернулся вместе с Теодором, когда его так нагло повернули на живот, сбрасывая с небес на землю. Граф оглянулся, но вампира не увидел, и тут же вздрогнул, чувствуя его пальцы на шрамах. В этот момент хотелось сделать глупость. Хотелось со всей дури заехать ему локтем в глаз или куда получится.
- Флоренцо, я тебя сейчас ударю..
Предупредил, скомкав пальцами наволочку подушки. Как всегда бывало в таких случаях. Обычно на этом и заканчивались все любовные утехи Теодора. Он либо избивал кого-то до полусмерти, либо убегал, оставляя свою неудачную попытку ни с чем.
Вампир его убьет, если он попробует сбежать. Тео не хотел умирать, а сбегать хотел еще меньше. Но то, что в нем поднималось всякий раз, стоило кому-то с нежностью к нему прикоснуться - от этого он не мог убежать, как бы сильно не хотел. Глубоко дыша, он крепко зажмурился до белых точек и снова открыл глаза.
- Свяжи меня.

Тео.
Прежде он и не знал, что счастье можно ощущать вот так – физически, а не как нечто эфемерное, то, чего нельзя коснуться. Оно текло по венам искрящимся неиссякаемым потоком, смывая боль, позволяя этому новому чувству войти в его жизнь.
Теодор просыпался уже второй раз за эти сутки. Дневной свет назойливо пробивался через веки, вырывая из остаточных грез. Едва он открыл глаза, обстановка комнаты навалилась на него со всеми неприглядными подробностями - потрескавшиеся деревянные стены, дурно сколоченная мебель, дешевые портьеры, истлевший камин, в углу - мужчина, наполняющий железный таз водой. Мужчину он знал. Это Марсель, его дворецкий. Ни одной подробности он не удивился, и все они показались изумительно приятными. Даже пылинки, кружившие в танце в просачивающихся в комнату лучах. Во всем этом великолепии отсутствовала только одна деталь. Очень важная деталь, и звали ее Флоренцо. Граф потянулся, морщась и вместе с тем улыбаясь. Он чувствовал боль в интересных местах, и не было боли приятнее. Еще ему дико хотелось отлить, а потом съесть мамонта. И пусть Марсель тысячу раз видел его обнаженным, сейчас было как-то неловко. Слуга все слышал. В этом можно было не сомневаться судя по тому, как он неодобрительно покачивал головой, бормоча что-то себе под нос.
- Что это ты там лопочешь? - усмехнулся Тео, приподнявшись и садясь в постели.
- Ничего, милорд, - отозвался старик, - Говорю, вода в этой таверне не для вашей нежной кожи.
- Тут чудесная вода, Марсель, - соскочив с кровати, Теодор подошел к старику и звонко чмокнул его в щеку, после рассмеялся и, накинув предложенный халат, вышел по зову природы. Вернувшись, он позволил слуге помыть себя, благо тот никогда не задавал лишних вопросов вроде того, откуда у Тео взялся новый шрам?
Граф де Моро заподозрил неладное, когда начал одеваться и хватился пары своих вещей. На его вопрос дворецкий только развел руками. Попытав старика еще немного и, Тео спустился вниз, обыскав взглядом почти пустой зал, задал свои вопросы трактирщику и, что-то смекнув, заказал себе и Марселю завтрак. Слуга поначалу кочевряжился, не желая нарушать этикет и сидеть за одним столом со своим хозяином, но потом привык. Ко всему со временем привыкаешь. Даже к тому, что тебя постоянно кидают.
Через пару часов они покинули трактир, но на этот раз поехали в разные стороны. Марсель спешил на повозке обратно в Венецию по важному поручению графа, а его хозяин отправился в долгий путь, пролегавший через множество городов и океан.

Энцо.
Наступивший за окном день был очень некстати, правда спасал туман и низкие облака. Флоренцо поплотнее запахнул плащ, вдыхая запах его прежнего хозяина и поспешил в порт. Нельзя было терять ни минуты, Теодор не станет ждать, а кинется вдогонку сразу же, как только сможет и стоило обеспечить себя форой. Конечно хотелось бы выбить дурь из головы юного графа, надавать по сладкой заднице и оставить дома под арестом, но кто бы смог удержать мальчишку взаперти? Наверное только сам вампир или стальные оковы. И эти оба варианта не подходили.
Всё таки оставался крошечный шанс, при котором Тео прозреет, не полезет в пекло и не станет соваться туда, куда не надо, но почему-то чем дольше Энцо отходил от трактира, тем меньше он в это верил и такой, гениальный в общем-то, план теперь не казался ему хоть сколько-то хорошим и верным. Это разозлит Тео, обидит его и заставит искать брата на зло Энцо. Стоило подумать об этом немного раньше.
В этот раз импульсивность и умение молниеносно принимать кардинальные решения оказали вампиру плохую услугу. И скорей всего вскоре он за это поплатиться. Дьявол! Энцо осознавал, что мальчишка лишил его рассудка и всё, что он делал после их ... любви, все это было продиктовано моментом и желанием защитить. И вот от этого стоило бы избавиться немедленно. Он не мамка или нянька, за юбку которой должен держаться маленький граф. И в конце концов когда-то он хотел его убить!

Порт возник неожиданно. Выросли мачты судов, гомон портовой жизни буквально взорвал слух Энцо и ему внезапно стало легче думать. Добраться до Лондона, спасти Себастьяна, вернуться и уже после , если будет такая необходимость, решать проблемы с Теодором. А пока корабль и капитан, и лучше бы побыстрее. Нужное нашлось почти сразу, а деньги и очарование ускорили процесс, и уже через пару часов потрепанный жизнью парусник отбыл к далеким берегам Англии.
Флоренцо занял предложенную щедрым капитаном каюту и завалился на койку. Закинул за голову руки и наконец закрыл глаза. Мерное покачивание, скрип корабельных снастей, шепот волн у бортов - всё это баюкало не хуже колыбельной, а усталость давала о себе знать. Сон навалился как-то сразу, погребая под собой вампира на долгие часы. И тех, кто взошел на борт следом Флоренцо уже не видел...

Тео.
Пересекая один город за другим, Теодор мчался в Англию, стараясь на долго не задерживаться в тавернах, а после того, как его обокрали, перестал тратить деньги. Он почти не ел и не спал, каждый день загоняя своего коня в бешеном галопе, и, в конце концов, Асмодей однажды просто не встал. Граф вынужден был продать его трактирщику, получив за него не малую плату. Конь то был породистый, здоровый, молодой. Но он решил, что потом его выкупит. На вырученные деньги он тут же нанял себе сопровождающего, который во-первых, отлично говорил на французском, английском и итальянском, во-вторых, владел всеми необходимыми навыками убийств, и в-третьих, был ослепительно красив. Жгучий брюнет чем-то напоминал.. Нет, никого он ему не напоминал. Вскоре, уже с новым жеребцом по имени Пабло, Теодор прибыл в порт. Измученный, похудевший, и непроходимо злой.

Дни на корабле тянулись очень медленно, и самая большая проблема была - чем себя занять. Пабло оказался очень приятным и добрым рубахой-парнем, от чего-то даже не хотелось его убивать. Точнее, не хотелось видеть, как его красивое молодое тело растерзает какой-нибудь очередной упырь, как оно всегда случалось с его сопровождающими. Но выхода у Теодора не было. Его желанный спутник, на которого он возложил все надежды, бросил его. Куда он отправился - Тео думать не желал. Возможно, вернулся в Венецию. А может отправился в одиночку в Англию. Да хоть на этом же корабле. Думать о нем он больше не хотел, ровно как о том, какие причины побудили этого мерзавца вот так бросить его в одиночестве.
Встреча их была исключена - Теодор прятался в их каюте по ночам, читая бесконечные книги, либо спал в объятьях Пабло и совершенно не заботился о том, что их увидят. Его спутник много разговаривал, но мгновенно замолкал, стоило охмелевшему графу прижаться к нему, всхлипывая и что-то бессвязно бормоча. Так бы они и плыли беззаботно, если бы в одну из ночей Тео не поругался со своим сопровождающим в пух и прах, и, хлопнув дверью, не вышел из каюты. Ему хотелось что-нибудь убить, и только одно удерживало его от того, чтобы его жертвой стал красавчик Пабло - у него больше никого не осталось.

Энцо.
Плавание и правда было скучным, и Флоренцо развлекал себя компанией капитана. Искать более экзотические знакомства не хотелось, к тому же капитан был вполне во вкусе вампира - статный красавец с суровым выражением лица и смешливыми морщинками в уголках глаз. Высокий, сильный и отчаянно смелый, он сочетал в себе грубость морского люда и галантность кавалера при дворе короля. К тому же умел пить и рассказывать похабные истории. И Энцо сам не заметил, как смог на время выбросить из головы мысли о Теодоре.
День сменяла ночь, на смену красавице приходило туманное утро и казалось этой череде не будет конца. Море было благосклонно к путешественникам и они умудрялись обходить стороной все осенние шторма, коих было не так уж и мало. Несколько раз Нептун пытался напугать моряков огромными волнами, но всё довольно быстро успокаивалось и приходило в норму.

Сегодня капитан устраивал нечто, отдаленно напоминающее званый ужин. Были приглашены приближенные в лице боцмана и помощника, Флоренцо и две дамочки, путешествующие в компании старика-наставника и пары нянек. Нянек, само собой, оставили за дверьми, а старику хорошо заплатили чтобы не лез куда не надо. Флоренцо вызвался принести из каюты бутылку вина, которую прихватил ещё в порту и под одобрительные возгласы, вышел на палубу. Правда буквально следом вышел и помощник капитана, человек небольшого роста, большого ума и черного чувства юмора.
- Пошли вместе. Ты за вином, я за ромом.
- Да, рома явно не хватает.
Флоренцо хохотнул, пропуская вперед мужчину. И остановился как вкопанный. Впереди, буквально в паре метров, под неясным светом желтого фонаря, стоял никто иной, как юный граф де Моро. И весь его вид сейчас говорил о явной жажде крови. Очевидно, что мальчишка был крайне зол и теперь искал как бы эту злость погасить. О, такого подарка Судьбы Энцо не ожидал, и одновременно проклял, и возблагодарил всех богов, что они все таки решили снова столкнуть их лбами. Благо пока не в прямом смысле, но до этого было не далеко.
- О, кого я вижу, месье де Лё Ру! Как я рад вас видеть!
Флоренцо невообразимым образом в мгновение ока оказался рядом с Тео и пока тот не успел опомниться, вампир уже представлял его своего новому другу, помощнику капитана. Тот, не будь дураком, смекнул, что перед ним кто-то из богачей и расплылся в улыбке, удивительно быстро сообразив что именно нужно сделать.
- А пойдемте с нами? Пойдемте, мы познакомим вас с капитаном, он будет рад узнать, что на его судне есть люди, говорящие на этом удивительном языке любви!
Энцо чуть не подавился от такого внезапного оборота речи помощника, но разулыбался и ненавязчиво подтолкнул Тео к двери капитанской каюты.
- Идемте, месье, Жак прав, вам обязательно стоит познакомиться с капитаном. И с мадемуазель Энжи.  - это вампир уже практически шептал на ухо Тео и многозначительно поглядывал в сторону Жака. И тот не подвел - фактически пинком открыл двери и не дав опомниться ни новому гостю, ни сидящим за столом, провозгласил:
- Месье де Лё Ру, господа! Я рад вам представить нашего нового друга!
Жак цепко ухватился за руку Тео, а позади стоял Флоренцо. Шансов сбежать у графа не было.

Энцо.
Рассказ Теодора слушали. Сначала фоном можно было расслышать девичье хихикание и понимающие вздохи мужчин, но уже с середины в каюте воцарилась оглушительная тишина. Юноше внимали. Даже Пабло, явно желающий протиснуться между графом и его новой пассией в юбке, сидел с открытым ртом и забыл ревновать. Людям всегда было крайне интересно послушать о непонятном, о запретном, о страшном. И ещё больше людям нравилось к этому прикоснуться, стать соучастниками. Они словно просачивались за тяжелые бархатные портьеры запретного, подглядывали в замочную скважину и от этого чувствовали себя властелинами мира. Ведь всем известно, если ты владеешь информацией, то - всё верно, ты владеешь миром.
Когда Тео закончил никто не спешил заговаривать. Все чего-то ждали. И дождались.
- А давайте устроим спиритический сеанс!
Девица распахнула глаза и уставилась сначала на Тео, а потом на капитана. И столько было в этих фиалковых глазах непосредственности, мольбы и желаний, что мужчины не смогли бы устоять. И капитан не смог.
- Ради вас, милая, что угодно. Хоть на дно морское к чертям!
Мужчина явно хотел заработать себе несколько плюсов и теперь готов был на некоторые безумства. К тому же он, как и прочие моряки, не очень то верил в призраков кого-то там. Куда больше он верил в шторм, в Господа и Удачу.
- Месье, расскажите нам, что нужно для сеанса?
Флоренцо не вмешивался. Наблюдал, внимательно следя за каждым в каюте. Пока больше всего вампира интересовал Пабло. Парень явно был настроен отобрать Тео у девицы, и явно был раздражен тем, что граф так запросто флиртует с каждой юбкой. И он явно ревновал, а это значит, что Тео дал ему повод. Паршивец! Не просто и пары недель, а он прыгнул в чужую постель! И это после того, как что-то там лепетал о страсти, давней любви и желаниях, с которыми не может совладать. Было похожу, что совладать он не может с иным местом и это раздражало. Неужели Энцо так глупо ошибся или граф намерено треплет ему нервы? Тогда стоило предположить, что де Моро совершенно не случайно оказался именно на этом корабле и именно теперь. Снова следил?

В каюте тем временем шли спорые приготовления к сеансу. Со стола убрали еду и алкоголь, водрузили в середину свечу на бутылке, сдвинули скамьи и погасили все прочие источники света. Каюта погрузилась в полумрак и только один огонек бешено плясал по стенам с тенями, рождая в умах людей дивные образы.
- Садитесь. Месье, давайте ближе. Как это делать?
Флоренцо незаметно, но настойчиво подтолкнул Тео к столу и намеренно задержал руку на его загривке. Прочертил ногтями по коже резкие, болезненные линии и снова обворожительно улыбнулся как ни в чем ни бывало.

Тео.
Теодор мог заливать и не такое под хорошее вино. Да и просто мог, если этого требовала ситуация. И он не считал свои фантастические рассказы враньем, все это действительно было, только не с братьями де Моро, но так же интереснее! И сейчас он был доволен произведенным эффектом - слушатели заткнулись и были довольны байкой, а он стал центральной фигурой вечера. Впрочем, последнее было для него не так важно. Тео любил производить впечатление на определенных интересовавших его лиц, а не всей толпы, которая была ему безразлична.
- А давайте устроим спиритический сеанс!
Граф улыбнулся девушке, хотя улыбка вышла немного язвительной и во взгляде сквозил холод. Делать ему больше нечего, только развлекать капризных девиц, да прочую шваль в лице капитана и прочих. А этот охламон был рад поддержать любую идиотскую идею, дабы заслужить расположение, чем сразу вызвал к себе презрение графа. Тео не любил все эти ужимки и льстивые улыбки, которые были приняты в обществе приличных людей. Ну, ладно. Теодор вообще не любил людей.
Он отошел в сторонку, прихватив свой бокал и скрестил руки на груди, потягивая вино и со смертельной скукой наблюдая за развернувшимся действием. Ему не интересен был спиритический сеанс и люди, присутствующие здесь. Даже тот, кто не являлся человеком, сейчас не вызывал в нем интереса. Или Тео делал вид, что не вызывал. Он вел себя отчужденно и холодно, даже с Пабло. Наблюдая за своими собутыльниками, он все яснее видел, что не имеет с ними ничего общего. Их мысли, интересы, стремления - все это так отличалось от того, что было в нем. Им никогда бы не открылось настоящее лицо Теодора, только перед смертью, вероятно. Стоять среди людей и чувствовать себя бесконечно одиноким. Чувствовать вакуум внутри, каменеть от ужаса, что кто-то сумеет вскрыть его грудную клетку и обнаружить в нем пустоту. Холодеть от обжигающего, опустошающего душу космического одиночества, которое является его единственным приемлемым состоянием. Себастьян, если бы ты ушел раньше, то дал бы возможность ощутить это раньше. Теодору нравилось его одиночество, и в то же время пугало. Такое блаженство не иметь привязанностей, не бояться потерять, не ждать удара со спины, не доверять. Но страшно оставаться наедине с самим собой, когда все чудовища оживают. Когда ночь..
- Садитесь. Месье, давайте ближе. Как это делать?
Теодора вырвали из его мыслей самым бесцеремонным образом, и уже не в первый раз за вечер. Вот! Вот почему он предпочитал быть одиночкой. Это опять Энцо, разумеется, хватает его, подталкивает, принуждая к чему-то насильно. Черта с два, мой дорогой демон, ты потерял власть надо мной.
Граф наотмаш ударил по его руке, откидывая со своего плеча, и даже не поморщился от боли, сохраняя завидное хладнокровие.
- Прошу меня простить великодушно, дамы и господа, я не желаю принимать более участия в этом фарсе.
Допив из бокала, Тео вручил его в руки Флоренцо и, протаранив его уничтожающим взглядом, пошел прочь. Пабло, как верный паж, все бросил и последовал за ним.

Энцо.
При людях Флоренцо умел быть милым и обходительным, и даже удивительно обаятельным, что рождало о нем совершенно неоднозначное впечатление и явно никак не отражало его настоящую сущность. И теперь, когда внезапно в каюте наступила тишина, несколько пар глаз уставились на вампира - кто с недоумением, кто с сочувствием, а кто и с явным намерением подсказать, что надо сделать и как чтобы вернуть пошатнувшееся достоинство.
На мнения окружающих Энцо плевал уже давно, но на этом корабле им ещё предстояло доплыть до берегов Англии, а значит убить и сожрать всю команду не представлялось возможным. Ну что же, есть иная возможность и иная жертва, которая заслужила смерти куда больше капитана или помощника. Пабло. Он осмелился прикоснуться к его мальчику. Не важно, что парень не знал и даже не подозревал о существовании вампира. Не важно, что он вообще мог не знать о тайнах Тео. Важно, что он ступил на скользкий путь и теперь его дорога подошла к логическому завершению.
- Простите. Мой юный друг немного не рассчитал свои силы, а хорошее вино мог перепутать с ромом и вот результат.
Вампир очаровательно улыбнулся дамам, понимающе мужчинам.
- Я улажу это недоразумение и вернусь. Начинайте без меня. Вот так, возьмитесь за руки, закройте глаза и позовите того, с кем хотели бы встретиться. И самое важное - ничего не бойтесь и не выходите из каюты до окончания сеанса.
Когда надо, Флоренцо был крайне убедительным и теперь людям казалось крайне важным выполнить все предписания. Иначе обязательно случиться что-то ужасное.

Вампир аккуратно прикрыл за собой двери капитанской каюты и огляделся. Корабль не был настолько большим, чтобы можно было потерять того, кого можешь найти в темной комнате с закрытыми глазами. К тому же Флоренцо успел запомнить запах Пабло - животный, мускусный запах здорового самца, к тому же приправленный потом, злостью, ревностью и страхом. О, это было просто великолепно! Вампир пошел следом и запах вел его к тому месту, куда спешил Теодор, а следом за ним его новый любовник. И было чудесно, что именно в таком порядке им приходилось преодолевать свой путь, потому что нагнать жаждущего объяснений и невнимательного Пабла труда не составило.
- Не стоит так спешить.
Флоренцо нежно прикоснулся к шее Пабло сзади. Тот дернулся так, словно его пронзила молния, обернулся, ища глазами того, кто умудрился подойти совершенно бесшумно.

Тео.
Теодору было плевать на то, что о нем подумали эти конкретные люди. Он мог распрощаться с ними и в более жестких выражениях, да сдержался. Не стоило им показывать хоть каплю своего раздражения, слишком много чести. А этот Пабло, будь он не ладен, конечно потащился за ним, хотя лучше бы остался уже там и не приходил до утра. Тео хотелось сейчас покоя, свободы и одиночества. Нужно было спокойно все обдумать. В первую очередь, Флоренцо, который так не кстати оказался на том же корабле. И почему сейчас, спустя два года, судьба сводила их с такой частотой? Теодор ударился в воспоминания давно минувших дней. Когда-то он неделями ждал его, но тот не появлялся. Когда-то он грезил о возможности вот так, по счастливо-несчастливой случайности встретиться где-то, на улице в разгар маскарада, заметить знакомую фигуру в толпе. Он видел его в каждом прохожем, искал его взгляд среди бесцветных лиц, оборачивался, когда ему мерещилось, что он идет следом. Но, обернувшись, видел лишь собственную тень. И горькая тоска заполняла его душу, копошилась в его внутренностях, пожирая его изнутри. Теперь же, когда ему совершенно плевать на него, Флоренцо появляется как из под земли и снова пытается проломить стену его напускного безразличия. Сыгранного на столько блестяще, что Тео сам в него верил.
Он знал, нутром чуял, что вампир так просто не отвяжется, особенно увидев его в компании такого мужчины. Что, инстинкт собственника взыграл? Конечно, Теодор отлично его понимал. Заполучив его в постели, Флоренцо считал, что теперь имеет на него какие-то права. Считал, что присвоил его себе, как какую-то вещь. Вот только де Моро считал иначе. И даже намеренно пытался соблазнить своего сопровождающего, который мужчинами не интересовался напрочь, но вот-вот, еще немного, и его плотина затрещала, стоило графу сегодня поиграть на его ревности. Он не сомневался, что если сегодня они доберутся до каюты, то объятия их уже не будут просто дружескими. Вот только Флоренцо явился не вовремя, намереваясь все испортить.
Услышав знакомый голос, граф быстро обернулся. Быстрее, чем ему хотелось. С кем разговаривает Пабло он знал, для этого ему не нужно было видеть лицо его собеседника. Сжав кулаки, пошел обратно.
- Жди меня в каюте. - сказал он, поравнявшись с Пабло и посмотрел на него взглядом, не терпящим возражений. Спутник его замялся, не решаясь противиться, но и побаиваясь оставлять шевалье с этим типом.
- Тебе не ясно? Уходи.
- Как знаешь.
Окинув еще раз недоверчивым взглядом знакомого Теодора, Пабло развернулся и быстро пошел прочь. Проводив его взглядом, граф подошел к бортику и, облокотившись на него, уставился в воду. Холодный морской ветер трепал его легкий камзол, пронизывая насквозь и предвещая очередную простуду, но сейчас холод был ему ни по чем. Его тело жгло от присутствия Энцо, от молчаливой, гнетущей близости, терпеть которую с каждой секундой становилось все тяжелее.

Тео.
- Шпаги.
Теодор гордо вскинул голову и утвердительно кивнул, мысленно благодаря Господа, что вампир сделал такой выбор. Стреляться было бы для него куда безнадежнее, а вот фехтовать - другое дело. В чем, в чем, а в фехтовании Тео преуспел. Он, конечно, не обладал вампирской скоростью, но был хитер, молод и горяч. Не долго думая, он стремительно подошел к капитану, даже не спросив его позволения, вырвал шпагу у него из ножен, вручив ему взамен свой камзол и вернулся к Энцо, встав напротив. Холодный ветер палубы трепал широкие рукава и жабо его черной рубашки - хорошо, что черной, так он почти сливался с окружением, хотя, для зрения этого демона он и так был ярким пятном. Из-за плеча Флоренцо он увидел бегущего ему на помощь Пабло. Вовремя, подумал про себя граф. Сопровождающий, видимо, услышал ругань, которую сложно было не услышать, и спешил оказать услугу. Он не стал мешать, остановившись в нескольких шагах, но бросил Теодору шпагу.
- Лови, шевалье!
Граф поймал ее левой рукой и кивнул ему. Теперь он был готов.
- Господа будут драться до первой крови?
Кто-то вопрошал в толпе. Теодор проигнорировал вопрос. Он словно его не услышал. Его внимание было сконцентрировано на его противнике, и ярость утихала, уступая место слепой жажде обагрить руки его кровью. Тео не сводил со своего врага глаз, ожидая его с не меньшим жаром, чем когда ожидал, будучи обнаженным, в свои горячие объятья.
Отсалютовав шпагой, Теодор встал в позицию, готовый принять бой.
Фларенцо принял вызов, другого Теодор и не ожидал. Вряд ли вампир видел в графе серьезного противника, плевать! Граф еще никогда не проигрывал. Он грациозно сместился на шаг в сторону, переступая с ноги на ногу, словно скользя, как будто желая обойти противника по кругу, на самом деле ища удобную позицию, как хищник, готовящийся к прыжку. Воздух вокруг него трещал от напряжения. Наконец граф сделал выпад в сторону Флоренца - одна из шпаг летела в его грудь, вторая - висела пока в воздухе, готовясь встретить блоком неуловимую атаку, но как только шпаги скрестились, Теодор внезапно атаковал второй. Его движения были точны, ошеломительно быстры и агрессивны, он не раздумывал, не просчитывал атаки, от чего его выпады невозможно было просчитать. Его соперник мог убедиться, что юноша одинаково хорошо владеет обоими руками.

Энцо.
Что же, следовало этого ожидать и последствия не заставили себя ждать долго. Теодор стал похож на ураган, который вот-вот ударит по несчастным берегам далекого берега. Он готовился, яростно срывал камзол, забирал и выбирал оружие, и в его взгляде не было ни тени сомнения в правоте и своих слов, и своих действий. И это было восхитительно! Куда как лучше серого и бледного графа, глаза которого вскоре потухнут. Флоренцо не прятал улыбки и явно наслаждался происходящим. Словно это он довел своего врага до дуэли. Словно это он всё подстроил и теперь пожинал плоды своих коварных планов. В какой-то степени так оно и было, а вот с другой мальчишка в очередной раз извернулся змеей и ситуация вышла из-под контроля. Но показать хотя бы частичку недоумения или сомнений вампир не мог. Драться - значит драться. И явно не до первой крови, как предположил кто-то из зрителей. Судя по горящему взору Тео и тому, что Энцо успел прочитать в его глазах драться они будут до смерти.
Интересно, кто выиграет?
Мыль пришла неожиданно, отстранено. То, что должно произойти, Флоренцо уже решил, но всё таки любопытство было ему пока присуще и хотелось увидеть, как распорядиться их жизнями Судьба, а не холодный расчет.
- Ты третью саблю возьми в зубы и станцуй мне танец. Это могло бы меня завести.
Вампир рассмеялся, умело и ловко отражая напористые и яростные атаки Теодора. Мальчишка и правда отлично владел шпагой, умел драться и любил, и сейчас, подогреваемый гневом, был крайне опасным противником даже для него. Что же, так даже лучше, не нужно будет играть слишком очевидно. Но пока Энцо дрался. Нападал, отбивался, снова нападал. Пропустил один, особенно молниеносный, выпад противника и рубашка окрасилась кровью. Очень поэтично и романтично, а под звуки ветра в парусах и женские вскрики так и подавно. Жаль никто не напишет после об этом балладу.
- Не тяни, мальчик! Давай! Ты же так хотел меня убить и теперь у тебя есть шанс!
Мужчина не сводил глаз с юного графа, пристально следил за каждым его движением, за выражением лица, за танцующими дикий танец ногами. Нельзя было упускать из виду абсолютно ничего. А Тео , казалось бы, только разминался и с каждой секундой его мастерство только увеличивалось, выпады становились ещё опаснее, а шпаг практически не было видно настолько ловко и быстро он с ними управлялся. Ещё один пропущенный удар. Кровь расцветала алой розой на левом рукаве и рука Энцо повисла плетью вдоль тела. Вампир зашипел от боли, но не остановился, только глаза потемнели.

Тео.
Флоренцо был не просто достойным противником, он во много раз превосходил Теодора в силе, ловкости и быстроте. Поэтому граф не чувствовал угрызений совести, используя вторую шпагу. Он не гнушался подлых трюков, заходил за спину, отскакивал и тут же делал выпад вновь. Вампир не давал ему расслабиться, распаляя азартом безжалостной схватки, он двигался легко и изящно, словно не прилагал никаких особых усилий, воспринимая все происходящее не более, чем как игру, или же, в их случае, брачные игры. И невозможно было в тайне не залюбоваться им. Лязг металла смешивался с завыванием ветра и ропотом завороженных зрителей, и Тео не задумывался, что будет, если один из них и правда погибнет. Где-то в глубине души он знал, что Флоренцо не так прост, чтобы позволить Теодору погибнуть от его шпаги, да и желания убить его в глазах не видел.
- Ты третью саблю возьми в зубы и станцуй мне танец. Это могло бы меня завести.
Уловка, выученная Теодором с детства. Противник пытался сбить его с толку, и это у него получилось бы, но Тео использовал это против него, выстроив защиту и контратаку в тот момент, когда он болтал. В итоге Энцо на секунду открылся и шпага юноши молниеносно устремилась в него - и вот уже та самая долгожданная кровь, которой он так жаждал. Но это было лишь начало, Теодор не останавливался.
- И это все, на что ты горазд?
Вызов, провокация - давай же, Энцо, покажи себя! Сорви маску непринужденного веселья, ведь у тебя есть слабость. И эта слабость станет твоей погибелью.
Пабло пристально следил за ними, предугадывая траекторию движений и стараясь заблаговременно оказаться там, куда несется драка, чтобы заставить расступиться зрителей и освободить сражающимся путь. Ничто не стесняло их движений, лишь волны, качающие судно.
- Не тяни, мальчик! Давай! Ты же так хотел меня убить и теперь у тебя есть шанс!
Губы Тео сжались в тонкую линию, глаза горели, сосредоточенно следя за каждым движением противника и, делая очередной укол, он приноровился и поймал шпагу Энцо, зажав ее своими клинками у эфеса. Удерживая ее со скрежетом металла, Теодор на несколько мгновений оказался лицом к лицу с вампиром, сверля его глаза горящим взглядом, и можно было даже почувствовать его горячее дыхание, услышать бешеный стук сердца.
- Дерешься ты лучше, чем трахаешься..
Коварная усмешка, как пинок под зад. Граф с силой оттолкнул его, освобождая из плена и быстро ретируясь к бортику. Сейчас Энцо должен драться в полную силу, иначе победа бессмысленна. Он подступил, но Тео резко ушел в бок, стоя теперь твердо, левой рукой отбил его лезвие почти у самой рукоятки, одновременно направив острие второй шпаги вампиру в горло.

Энцо.
Не смотря на ловкость, скорость и умение драться Флоренцо теперь видел в Тео достойного соперника и желанного врага. Не так часто жизнь преподносит подобные подарки, когда в одном человеке неожиданно ты находишь всё, что мог бы желать - и любовь, и ненависть, и страсть, и гордость. Противоречие могло бы вывести из себя кого угодно, но вампир знал графа не первый день и теперь, в пылу драки, видел того настоящего. Без масок. И ему нравилось то, что он видел. Видимо именно в один из таких моментов он и пропустил коварный выпад мальчишки. Лязгнула сталь, по руке яркой вспышкой боли прокатилось огромное напряжение и сила, вложенная Тео в удар. И взгляд. Флоренцо поймал его в капкан распахнутых настежь зрачков и уже не выпустил.
- Дерешься ты лучше, чем трахаешься..
- Я бы не был так уверен, мой мальчик.
Двусмысленно. Вампир оскалился, даря своего врагу дикую улыбку.
- Идем в каюту, я тебе докажу.
Он дразнил, пытаясь вывести из себя Тео ещё больше. Конечно если подобное было возможно, потому что огонь во взгляде мальчишки был почти ощутимым. Он прикасался к коже, ласкал её своими языками, даря ни с чем не сравнимое удовольствие и поединка физического, и поединка духовного. Тео пытался сопротивляться, наказывал себя и пробовал наказать Флоренцо. Сам же вампир и сопротивлялся, и поддавался. И тем не менее медленно он сдавал свои позиции. Рука не работала, кровь заливала рубашку, волосы налипли на лоб, а дыхание срывалось на хрип. И острие лезвия, упершиеся в шею, было практически финалом. Флоренцо замер, пытаясь осознать случившееся. Зрители замерли, одна дамочка практически без чувств съехала по стене на палубу.
- Вперед, мой мальчик. Не тяни.
Даже ему, даже после двухсот лет, был присущ первобытный страх за свою жизнь. Не боится только безумец, а уж им Флоренцо не был. Не в той мере. Он мог творить ужасные вещи, но инстинкты в нем были сильны как ни в ком другом и теперь сердце предательски пропустило удар.

Тео.
- Не смей!
Тео как раз закончил с последним узлом, когда вампир запоздало решил встать. Он ему не мешал, но стоило Флоренцо сделать шаг - и он полетел на пол, запнувшись о подножку. Со страшным грохотом его тело обрушилось на пол, перевернув стул и ведро с водой. Теодор тут же придавил его сапогом к полу, поставив ногу меж лопаток. Цокнув языком, склонился над ним, схватил за волосы и с силой оттянул, заставляя поднять голову.
- Посмотри, какой ты устроил бардак. Тебе больше нравится на полу?
Теодор улыбался и хотя вампир этой улыбки уже не видел, он мог услышать ее в голосе. Он отпустил его волосы и, подтолкнув ногой, перевернул на спину. Он быстро сел на него, оседлав его бедра и надавил руками на грудь, не позволяя подниматься. Руки Энцо оказались у него под спиной, неудобная, должно быть, поза. Пока он к ней привыкал, Теодор внимательно изучал его, размышляя, что с ним сделать. Его извращенная фантазия подкидывала идеи, одна заманчивей другой, и сейчас Теодор медлил, не зная, что же выбрать? Жестокость или ласку? Боль или наслаждение?
Кожа вампира местами еще блестела от влаги, граф не удержался, провел по ней ладонями сверху вниз и обратно, оглаживая мышцы торса, зажимая пальцами соски, потом скользя выше, пока одна из рук не сжалась крепко на шее. Тео навис над ним, заглядывая в широкие зрачки и продолжая ласково гладить, а потом царапать его грудь, оставляя на коже красные полосы, пока не добралась до пряжки.
- Ты так прекрасен, Флоренцо. Я хочу сделать с тобой такое.. чего никто не делал, никогда.
Теодор расправлялся с его пряжкой, все крепче сдавливая горло вампира и уже чувствуя упругим задом ощутимый бугорок. Он терся об него, не скрывая своих желаний, смотрел в глаза, ища в них отблески огня.
- Не знаю, долго ли я смогу продержаться.. Ты помнишь, на чем мы остановились в прошлый раз?
Оставив его брюки в расстегнутом виде, граф снова взял ланцет и показал его Энцо
- Не дергайся. Я хотел тогда выпотрошить тебя, но теперь ты мне нужен живым. Тебе будет сложно мне помогать без нескольких органов.
Говоря это, Теодор сделал не глубокий надрез под ключицей и повел тонкую ровную линию по груди Флоренцо.
- И все же, я хочу, чтобы ты выглядел, как моя жертва. Это же ритуал, ты должен меня понять.
Лезвие ранило кожу лишь поверхностно, по линии его пути выступали тонкие крапинки крови, причиняя естественно боль, но совсем не такую, как если бы Тео собрался его всерьез препарировать.

Энцо.
Пол неожиданно налетел и ударил Флоренцо по лицу. Он даже понять не успел как это произошло, а Теодор уже сориентировался и прижимал его сапогом. Очень незавидное положение для гордого вампира, да и вообще для существа, не привыкшего подчиняться хоть кому либо. Кажется за двести с лишним лет никто не сумел сделать ничего подобного. Да, были драки, были явно незаидные положения и неоднозначные ситуации, но чтобы попадаться вот так глупо дважды за короткое время... Стоило поразмыслить о происходящем на досуге, а сейчас мысли явно сворачивали только в одну сторону - как выкрутиться и убить гадкого мальчишку!
- Не делай этого. Не надо.
Да, он лежал на полу, со связанными руками, в крайне неудобной позе и вообще находился в очень неприглядном положении и тем не менее Флоренцо угрожал. И угрозы не были пустыми. В них явственно ощущалось раздражение, смешанное со злостью. Тео снова умудрился раздуть угли и теперь пожар разгорался. И всё было бы неплохо, если бы пожар позже можно было бы остановить. Но, как показала практика, он должен был найти выход. Сжечь, испепелить, сожрать. И никак иначе, потому что иначе можно выгореть изнутри.
- Не испытывай судьбу, Тео.
И кому он это говорит? Флоренцо нашел в себе силы усмехнуться своим мыслям. И правда. Мальчишка сейчас был господином и кажется явно наслаждался своим положением. А вампир оказался ... Не хотелось думать, что в положении раба, но в положении пленника, лишенного воли - совершенно точно. И это категорически Энцо не устраивало. Но разве граф станет об этом думать? Вернее не так, он станет думать и будет смаковать каждую деталь, каждую мелочь. Как, например, то, что он творил сейчас. Энцо прикрыл глаза, мысленно провожая прикосновения Тео. Неумелые, но очень уверенные и не смотря на ситуацию приятные. Приятные до искр под кожей. И когда пальцы стиснули горло, вампир зашипел. Внутри что-то взорвалось, глаза потемнели, а далеко, на самом дне, заплясали черти.
- Я не твоя жертва.
От легкой боли вампир поморщился и неосознанно дернулся, пытаясь увернуться от ланцета. Но, кажется, сделал только хуже, подставившись и позволив графу пропороть плоть значительно глубже, чем тот хотел.

Тео.
Вампир дергался, как непокорный жеребец, пытаясь стряхнуть с себя Тео и в результате порез получился не такой ровный, рваный и глубокий. Теодор отпустил его шею и недовольно нахмурился, разглядывая результат своих трудов.
- Я же велел не дергаться.
Подобрав остатки бывшей простыни, граф принялся вытирать быструю струю крови. Не хотелось под конец залить ей весь пол и потом возиться в ней.
- Если ты не будешь меня слушаться, я тебя накажу. Впрочем, я накажу тебя в любом случае.
Голос юноши звучал спокойно и самоуверенно, ничто не поколебало бы его решимость довести начатое до конца.
- И вообще, ты слишком много болтаешь.
Сказав это, граф оторвал две полоски простыни, скомкал одну и с силой затолкал вампиру в рот, тут же обвязав вторую вокруг шеи, закрепив таким образом кляп. Теперь Энцо мог только стонать и рычать, и уже точно не мог вцепиться в него клыками. Граф победоносно улыбнулся и принялся дальше полосовать ланцетом его тело. Острая бритва молниеносно лизала его грудь, ошпаривая металлом вдоль и поперек. Теперь, когда изначальная идея была загублена, Тео разрисовывал кожу Флоренцо, как обезумевший художник, то медленно прочерчивая более глубокую полосу, то нанося быстрый порез, задевая сосок. Порезы были не такими глубокими, чтобы кровь хлестала ручьем, она лишь едва проступала, тут же застывая. Он не хотел причинять лишней боли, стараясь балансировать по краю. Теодор знал о боли все. Знал, где ее грань с наслаждением, и знал, где ее предел, за которым сознание отключается и наступает блаженное забытье. Тео сам был болью. И он прекрасно понимал, когда остановиться.
Вскоре грудь и торс Флоренцо пылали ярко алой сеткой порезов, и Теодор в какой-то момент остановился. Может решил, что хватит с его демона, а может ему просто надоело. Убрав ланцет, он быстро расстегнул свою рубашку, - руки его задрожали от желания, - и лег на вампира, прижавшись своей грудью к его, израненной. Он сдавленно дышал от возбуждения, взор его затуманился, ловя взгляд Энцо. Теодор улыбнулся и провел языком по его щеке, которую пересекала повязка от кляпа.
- Мой сладкий мальчик, - прошептал с короткой усмешкой, и принялся кусать его и облизывать, водя языком по шее и тут же вгрызаясь в место укола его шпаги. Он явно никуда не спешил.

Энцо.
Нет, подобное положение его явно не устраивало. Флоренцо дернулся ещё раз, теперь норовя скинуть с себя пленителя, но Теодор явно это предвидел и держался крепко, капканом обнимая бедра вампира своими коленями.
Впрочем, я накажу тебя в любом случае.
- Тогда какой в этом смысл?
И это оказалось последним, что смог произнести мужчина. Ловкие пальцы затолкали в рот кляп. Кляп! В его рот! Немыслимо! Глаза вампира почернели в доли секунды и теперь на Тео смотрели темные, бездонные провалы, окрашенные бушующим штормом переполняющих Флоренцо эмоций. О, он готов был во чтобы то ни стало порвать путы, вырваться, извернуться и снова заполучить себе свободу. Вампир не готов был доверять мальчишке настолько, чтобы позволить ему творить с собой всё, что заблагорассудиться. Но и это Теодора не волновало нисколько. Его вообще мало что сейчас беспокоило, а стоило внимательнее вглядеться в его глаза и можно было прочесть в них все оттенки безумия. Юноша был словно пьяный своими выходками. Он наслаждался каждым новым порезом, рисовал на коже дикое, кровавое кружево, заставляя вампира шипеть и материться, правда слышно было лишь сорванное дыхание.
Я убью тебя! Я порежу тебя на куски, маленький мерзавец! Я сниму с тебя кожу, порву на части! Я...
Слов явно было недостаточно чтобы выразить всю глубину чувств, охвативших Флоренцо. Он ненавидел сейчас Тео куда больше, чем в начале сегодняшнего вечера, а может быть и больше, чем когда либо. Даже в том подвале вампир не ощущал себя настолько беспомощным, как сейчас. К тому же боль, хоть и была незначительной, причиняла неудобства, а сумасшедший взгляд графа , признаться, пугал. И не только взгляд. То, что он сделал после, заставило Флоренцо замереть. И... Укус. Ещё укус. Это вывернуло наизнанку всех демонов. По коже словно пропустили миллионы раскаленных молний, а в паху сладко заныло. Неужели!?

Тео.
Запах крови Флоренцо совершенно отличался от запаха людей, бывших его жертвами. Он смешивался с запахом его кожи, пота и того сладкого аромата, что преследовал Теодора много лет. Этот букет пьянил его и возбуждал почти так же, как вид его истерзанного, порабощенного тела. И юноша не мог насытиться, вкушая его кожу, пробуя ее на вкус. Ему впервые пришла шальная идея сожрать его после того, как все закончится. Или в процессе. И это был бы самый искренний акт любви, но осознание того, что на этом все закончится, удерживало от попытки выстроить эту безумную идею в план действий. К счастью для Флоренцо, Теодор еще не утратил способность смотреть в будущее. А будущее без своего демона он себе уже не представлял.

Он оставлял на его коже засосы и следы укусов, и ласка эта была агрессивной, с присущей ему вопиющей жестокостью. В Теодоре не было ни капли нежности, и все, что оставалось его любовнику - терпеть грубые проявления его животной страсти. В какой-то момент граф остановился и хищно посмотрел в его глаза. Взгляд вампира все сказал ему без слов. Тео быстро соскользнул вниз, спустил штаны с бедер Энцо и, не церемонясь ни секунды, взял его плоть в жаркий влажный плен своего рта. Только сейчас он двигался осторожней, стараясь не тревожить нежную кожу зубами, но очень быстро приноровился и, устроившись по-удобнее, принялся жадно заглатывать, сразу набирая быстрый темп. Тео брал глубоко, погружая твердеющий орган в самое горло, задыхаясь и давясь до тошноты, но с упоением, с абсурдной самоотдачей. Он не смущался, не стыдился, прекрасно осознавая свое положение и наслаждаясь им. Он чувствовал отдачу и заводился до предела, будучи и так уже на взводе. Ты этого не ожидал, Флоренцо? Между делом Тео расстегнул свои штаны, лаская себя в такт своим движениям. Он никогда не делал такого прежде и мог бы поклясться, что никогда больше не сделает.

Энцо.
Укусы. Кровавые, жестокие, они приводили вампира в бешенство. И вместе с этим они доставляли максимум наслаждения, заставляя раз за разом переступать новые границы и всё дальше уходить от разумного. Да и о каком разумном может идти речь в подобной ситуации? Нет, это было греховное, стыдное безумие, заволакивающее сознание сладкой и липкой негой.
- Не смей...
Флоренцо попытался вывернуться из крепких - на удивление! - рук графа и снова перехватить инициативу, но куда там! Мальчика явно сейчас превосходил его во всем. И в силе, и в ловкости, и даже в жажде обладать. Он и правда напоминал дикого зверя, наконец добравшегося до желанной добычи и если бы кому-то в голову пришла гениальная идея отобрать, то жизнь человека сократилась бы до одной секунды. И этот напор ломал все планы вампира, и кроме этого вынуждал его забывать о них, с головой уходя в водоворот новых и новых ощущений.
- ... останавливаться.
Впрочем говорить не было необходимости. Тео и без его слов не собирался останавливаться. Кажется он вообще не чувствовал ни усталости, ни неудобств, ни тревоги. И Флоренцо поддавался человеку. Впервые в своей длинной жизни он кому-то позволил взять над собой власть и не просто взять, а обрести надолго, если не навсегда. И пусть сам Тео об этом никогда не узнает, а вампир никогда в этом не признается даже себе - это случилось. Случилось не сегодня. Случилось значительно раньше, а сегодня была поставлена финальная точка и уже завтра всё будет иначе. Подобное не забывается. И это неплохо, разве только нужно заставить себя принять всё как есть.

Теперь наслаждение навалилось раскаленной лавиной, сметая на своем пути все запреты. Плевать! Не важно сейчас кто кого и как, важно, что здесь были они - он и его желанная жертва, его мальчик. И они были вместе во всех смыслах этих слов. Они сливались в единое целое в жарком поединке тел, они буквально вплавивались в тело друг друга и не было ничего ярче этих переживаний. Сладко скрутило пах, а в следующую секунду перед глазами Флоренцо потемнело и на несколько мгновений он просто забыл обо всем, погрузившись в кайф словно на самое дно океана. Тишина и темнота. Темнота и тишина... И много позже рваное дыхание любовника, его губы  на коже, раскаленный член внутри и горячее семя между бедрами.

Тео.
Это казалось невероятным, но ему удавалось сдерживаться и не кончать так долго, как это было необходимо, чтобы ощутить спазмы любовника. Своей выдержкой он был обязан только самому себе и Энцо, о котором он думал каждый раз, когда удовлетворял себя в одиночку. В последнее время это было довольно часто, но ни одна его фантазия не была такой яркой, как реальность. Все это, и не только, он много раз проделывал с вампиром в своих мечтах, и даже представить не мог, что ему будет так невыносимо хорошо. Острая волна наслаждения прошибла сладкой негой, распространяясь от паха по всему телу, граф уперся руками в пол, изливая свою страсть быстрыми, судорожными толчками, вдавливаясь в разгоряченное нутро, опаляя шумным, срывающимся дыханием шею демона, а после свалился рядом без сил, глубоко дыша. Бешеный пульс стучал в висках, это казалось не реальным - слушать жаркое близкое дыхание вампира, ощущать его плечом и не сметь коснуться его с той болезненной нежностью, которая нахлынула сейчас совсем не кстати. Потому что если он это сделает, то предаст кого-то. Наверно, самого себя.
Секунду спустя Тео резко поднялся, на ходу застегивая брюки, и, не взглянув даже на вампира, быстро вышел из помещения, хлопнув дверью. Он пронесся по палубе, как смертоносный ураган, быстрее ветра летя в свою каюту. Скорее, прочь от этих ненужных, запрещенных чувств. Он весь пропитался его запахом, до сих пор помня вкус и жар его тела, и это было нестерпимо горько, от этого невозможно было убежать. Что-то изменилось для Флоренцо, возможно, но для Теодора все осталось по-прежнему. Секс - не повод для примирения, не способ решения неразрешимых проблем. Он не принес ему облегчения, спокойствия или удовлетворения, наоборот, поселил в нем только больше противоречий. Граф получил тело Энцо, но не душу, а этого ему было мало. Он не мог довольствоваться половиной, не мог выносить своего положения и мыслей о том, что стояло между ними. Все, что он ему наговорил в горячке, никуда не исчезло, не стерлось ни после отчаянного боя, ни после животного секса, и продолжало отравлять его душу.

Ворвавшись в свою каюту, Теодор нашел в ней Пабло. Сейчас этот человек был на столько незначителен, что граф даже внимания не обратил, проигнорировав все его вопросы. Разделся и лег в свою кровать, отвернувшись к стене, и затих. Его сосед по каюте был ошарашен таким поведением, но доставать в этот раз не стал и молча лег на соседнюю койку.

Энцо.
Сколько прошло времени после уходя Теодора Энцо не знал. Он точно знал, что мальчишка ушел и знал, что пока он не вернется, а значит можно попробовать прийти в себя. Вампир закрыл глаза.
Бег был легким. Лапы ударяли в песок, вышибая крошечные, золотые фонтанчики, в морду бил раскаленный ветер пустыни. Не было ничего позади, не было ничего впереди, лишь раскаленная земля. Его земля. Вся земля принадлежит сейчас ему, от края до края. Гиена остановилась и захохотала, высоко поднимая ощериную пасть и пугая птиц...
Люди тоже боялись этого сумасшедшего смеха. Почему-то именно хохот этого животного воспринимался как что-то дьявольское. Не может смеяться так человек, а значит в душе существа живет демон. Что же, с какой-то стороны сложно поспорить, ведь демон и правда есть. Только не в душе. Он сам - демон.
Разорвать путы в человеческом виду оказалось Флоренцо не под силу. Теодор отобрал у него их слишком много и приходилось искать варианты. Я тебе хотя бы управляющего оставил! Гаденыш!
Лапы разъезжались на мокром и скользком полу, и просто безумно хотелось жрать. Энцо старательно гнал от себя мысли о недавнем, глушил картины, всплывающие в памяти и заставлял себя не возвращаться туда даже на секунду. Потому что возвращение неожиданно причиняло боль и заставляло желание снова теплиться где-то внутри. Да, вампир отлично понимал что именно случилось и что именно происходит с ним теперь, но это же просто невозможно допустить! Не сейчас во всяком случае, потому что тогда он ... потеряет себя совершенно. Нет. Двести лет назад он потерял себя из-за прапрабабки Теодора, а теперь из-за него? Семья проклята и сложно сказать кто чье проклятие!

Надо было найти кровь. Или плоть. Или всё вместе. Зверь зарычал, принюхиваясь. Кажется они подходили к порту: тянуло тухлой рыбой, грязью и людьми куда в большем количестве, чем их было на корабле. Это оказалось очень вовремя, потому как Флоренцо не был готов к объяснениям с капитаном долгими, морскими вечерами. Но объясниться было необходимо и необходимо было забрать с корабля свои вещи. Энцо с огромным трудом вернулся в свой первоначальный облик. Теперь он походил на смертельно раненного человека. Бледностью он мог соперничать с трупами, его шатало и говорил вампир с огромным трудом. Но одеться смог и рану на шее - которой уже и след простыл - перевязал. Не время было подставлять Теодора. Очень хотелось удавить Пабло, но сил на это не было и Флоренцо сошел на берег первым, хорошо заплатив Жаку. Остановился он в ближайшей портовой таверне...

Тео.
То, что Флоренцо ушел раньше него, Тео знал каким-то внутренним чутьем. Да и если бы не ушел, все равно сейчас граф не хотел его видеть. И знал, что вампир совершенно точно и его самого видеть не хочет. Теодор его изнасиловал, но чувствовал себя так, словно это изнасиловали его. В самую душу, в самое сердце, или что там внутри так колотится при мыслях о вампире?
Как оказалось, Пабло был очень полезным спутником. Он умел не только убивать, но и грабить, так что с корабля они уже сошли при деньгах, а вот мсье Жак в то утро резко обнищал. Тихая гавань встретила их мелким противным дождем и туманом, и конечно Теодору не терпелось оказаться в теплом уютном месте, не важно, в каком именно. Так что вскоре они вошли в первую попавшуюся таверну и сняли комнату.
Таверна оказалась самой обычной забегаловкой, не хуже той, в которой он был в последний раз, и ничем не лучше. Первым делом Тео от души помылся. Пабло, наблюдавший эту картину с легким недоумением, думал, что граф хочет содрать с себя кожу - так сильно он терся мочалкой и разбрызгивал воду за тонкой занавеской.
- Хочешь, я потру тебе спинку? - шутливо крикнул он, развешивая мокрые вещи на спинку кровати. Мужчине пришлось еще оказывать графу услуги его дворецкого, чего он никак не ожидал, но в принципе был не против.
- Не смешно! - граф запустил в него мочалкой под веселый смех.
Удивительно, но этот парень ему начинал нравиться, и не только внешне. Была в нем какая-то святая простота и раскованность, которой никогда и ни в ком Теодор не встречал. Может быть поэтому он прощал ему все эти язвительные шуточки, подкалывая его в ответ и ничуть не желая доводить сие до ругани. Наверное, он мог бы соблазнить этого красавчика, да только не хотел портить легкие дружеско-деловые отношения страстью. А еще он боялся за его жизнь. Впервые графу так не хотелось, чтобы его сопровождающий погиб от рук вампира. Пабло ему очень нравился, а он нравился Пабло, иначе бы разбойник не начал тратить на еду для них двоих полученные от Теодора деньги, не стал бы считать их бюджет общим. Конечно, Теодор не был так наивен и понимал, что если Пабло удастся выжить в этой кровавой заварушке, то когда он вернется домой - отплатит ему сполна. Может быть даже возьмет к себе в постоянные спутники.
Вечером они оба выбрались из своей комнаты, оба выспались и посвежели, особенно Теодор - он даже пах какими-то духами, которые дурманили его спутника. Пока граф делал заказ, Пабло окинув зал внимательным взглядом и вдруг пихнул его локтем.
- Смотри-ка, твой знакомый.
Теодор повернулся и сразу же натолкнулся на темный взгляд Энцо.

Это был злой рок, не иначе. Но в глубине души граф надеялся, что судьба, сведет их снова. Он уже успел остыть и кое-что обдумать, и теперь эта случайная встреча казалась еще одним подарком судьбы.
Он подошли к столику Флоренцо и сел за него, оставив спутника у стойки. Пабло жадно следил за ними и чему-то ухмылялся, но был готов, в случае чего, защитить шевалье. Тео закинул ногу на ногу, сцепил на колени руки в замок и приветливо улыбнулся вампиру, словно они были старыми друзьями и ничего такого между ними не было.
- Здравствуй, Флоренцо. Извини, что без приглашения, я по делу.

Энцо.
- Это же так скучно, разве нет?
- Скучно? Нет. Не думаю.
Энцо потягивал отвратный ром и уже перестал ощущать его вкус. Беседа с графом, начавшаяся как всегда с молчаливых взаимных упреков стала серьезной. Мальчишка отлично разбирался в людях и плевать, что сидевший перед ним мужчина на самом деле не человек и прожил значительно дольше, а значит должен быть как минимум проницательнее. Нет. Либо это внутри и с рождения, либо нет. В случае с вампиром - нет. Он не был глупцом, он умел ловко обходить расставленные жизнью ловушки, был умен и хитер, но когда дело касалось чувств ориентироваться становилось сложно. С Теодором дело обстояло наоборот. Юный граф лавировал между чувствами, давил на оголенные нервы и наслаждался. А главное, что он умело ими жонглировал и сам при этом стоял на острие ножа. Это дар.
...- И тогда ты сможешь меня наконец убить..
- Убить я могу тебя в любом случае, разве не так?
Конечно так. И Тео это понимал. И так же он понимал, что Флоренцо никогда этого не сделает. Во всяком случае не так, не просто. Не за этим вампир потратил всю свою жизнь на погоню за призраками прошлого чтобы запросто расстаться с мечтами и целью. Конечно его желанная жертва ничего не знала о истинных причинах первоначального внимания Энцо, но разве теперь это было так важно? Теперь, когда их судьбы уже переплелись дикими лианами и разорвать их означало убить большую часть каждого? Нет. Не важно. Важно совершенно иное. То, что пока скрыто от глаз. То, что можно лишь ощутить кожей, понять сердцем, услышать душой.
- Тогда заключим сделку? ...
Флоренцо внимательно слушал условия. И улыбался, хотя весело ему отнюдь не было. Тео наступал на больное и топтался. И ещё умудрялся забираться с ногами в тайное, что не должно было никогда всплыть. Но ведь можно и обмануть? Кто осудит? Кто рискнет? Но что-то зацепило вампира. Незримо, легко, как касание ядовитого плюща. Ты ощущаешь прикосновение и много позже понимаешь, что ты смертельно отравлен. Ревность?
- Чем тебе не угодил твой брат? Мне казалось ты его любишь и желаешь только добра? Я ошибся?
Мужчина допил ром и знаком приказал принести ещё. Вкуса отвратного напитка он теперь не чувствовал вовсе.

Тео.
- Чем тебе не угодил твой брат? Мне казалось ты его любишь и желаешь только добра? Я ошибся?
Теодор настороженно облокотился на стол и посмотрел на него искоса с прищуром, словно заподозрил в чем-то. Словно читая его мысли, он уже готовил ответ на пока еще не заданный вопрос, но вопрос был не тем. Не о том. Граф просчитывал все наперед, не только на несколько фраз вперед, и даже не на несколько дней вперед. Он просчитывал вперед на несколько лет, и уже сейчас мог себе представить несколько вариантов развития событий в будущем. Все они зависели от решений, его и Энцо. В данном моменте времени - от тщательно взвешенных слов Теодора и от решающего слова Энцо. Граф де Моро никогда ничего не говорил просто так. Ни единой фразы. Но чтобы это понимать и обращать внимание на каждое случайно оброненное им слово, нужно было иметь с ним дело годами. Близко, тесно, а не так, как это было у них с Флоренцо - одна короткая встреча за месяцы. Сейчас, когда вампир вдруг обратил внимание на такую мелочь, как отношение Теодора к его брату, граф был почти оскорблен. Ведь сейчас речь была о другом, о гораздо более важном! О всей их жизни, решающейся здесь, в эту секунду. А его демона волнует не он, а Себастьян. Как всегда. Впрочем, граф был достаточно умен, чтобы воспользоваться этим и продумать следующий шаг. Он понимал, что этот вопрос означает - Флоренцо в любом случае у него на крючке. Его смятение связано с болезненным отказом от Себастьяна, и оно же заставит его совершить ошибку.
- Мое отношение к Себастьяну тебя не касается, - пристальный взгляд следил за суровым лицом Энцо, - Прекрати задавать вопросы, не имеющие отношения к делу, или ты уже передумал? Смотри-ка, стушевался от страха лишиться любимой зверушуки. Признаться, я думал, ты настроен всерьез, но ты ведешь себя, как слабак.
Теодор поднялся с места, собираясь уйти.

Энцо.
Снова они возвращались к самому началу этой беседы. Тео пришел с предложением и просьбой, и как только Флорпенцо готов согласиться, мальчишка всё портит. Вампир вспылил. Никто и никогда не должен так с ним разговаривать. Более того, юному графу стоило зарубить на своем красивом носике - так общаться с Энцо можно только в случае огромного желания получить категорический отказ. А может именно этого граф и добивается? Просто вывести вампира из себя, довести того до белого каления, вывезти за пределы страны и в итоге сказать, что более в услугах не нуждается. Да, это было бы в стиле Теодора и Энцо не стал бы удивляться. Он даже не стал бы удивляться своему умению попадать в ловушки юноши, уж слишком по разному они с ним мыслили и слишком разные ходы просчитывали.
- Послушай меня, мой мальчик.
Энцо в мгновение ока из расслабленного и чуть подвыпившего гуляки превратился в хищного и опасного зверя. Поднялся, перегнулся через стол, протянул руку и схватив Тео за ворот, притянул к себе ближе. Просто задушевная беседа двух близких друзей и ничего, что вокруг от напряжения может загореться сухая солома, а постояльцы просто захлебнуться сгустившимся настолько воздухом.
- Один раз я тебе уже говорил. Но повторю, потому что видимо твоя память тебя подводит. Никогда не смей разговаривать со мной в таком тоне. Учить и приказывать ты можешь своей шавке, полагаю ему даже понравится.
Ткань треснула под пальцами, но вампир не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Его взгляд был прикован к глазам собеседника.
- Я согласился помочь тебе найти брата при поставленных условиях. И менять их я не планирую. И принимать твои условия я тоже не планирую. Если тебя что-то не устраивает, ты можешь валить отсюда на все четыре стороны и пробовать вытаскивать Себастьяна своими силами. Удачи тебе в этом. Если же ты хочешь моей помощи, попроси по хорошему и забудь, что ты вообще можешь так со мной говорить. В следующий раз я не стану напоминать.
Раздражение клокотало в горле хриплым рыком. Мальчишка явно намеренно переступал границы и пытался довести его до безумия. Но вот Флоренцо никак не хотел сходить с ума. Более того, сейчас он меньше всего хотел видеть перед собой заносчивого графа. Мужчина отпустил ворот Тео и брезгливо вытер ладонь о ладонь. Ещё несколько секунд смотрел на мальчишку, а потом пошел к выходу.
- Ты знаешь где меня найти. Бросил через плечо и оскалился Пабло, проходя мимо.

Тео.
Теодор слышал, но не слушал. Он уже понял, что наговорил опять чего-то лишнего и теперь снова произошла та самая взрывная реакция, что каждый раз случалась, стоило им с Энцо закуситься. Последний шанс спасти Себастьяна опять безнадежно ускользал, как песок сквозь пальцы, и, самое обидное, именно тогда, когда удача была почти в его руках. Да чтоб его!
Видя, что проклятый вампир направился к выходу, Теодор сжал кулаки, не зная, что предпринять. Пабло тоже заметил перемену и ускользающего собеседника, взглянул на шевалье, тот кивнул ему, мол, задержи его. Кивнув ему, мужчина перегородил собой путь вампиру, радушно ему улыбаясь.
- Уже уходите, мсье? А я только хотел идти знакомиться!
Сам Тео стремительно пересек половину зала и изящно забрался на центральный столик под удивленный ропот пьяных посетителей.
- Флоренцо! - рявкнул граф, и вся таверна оглянулась на него, затихая по мере его слов, - Я повторяю, ты ведешь себя, как слабак! Твоя самая большая слабость - твое же самолюбие. Я задел его? О, прошу прощения, что уязвил твою тонкую душевную организацию! Тебе не нравится мой тон? Что же ты не избил меня снова, стесняешься при людях? Полно, дорогой друг, толпа жаждет крови. Но что ты пытаешься добиться угрозами и побоями? Заткнуть меня крепким ударом можно, ты сможешь даже запугать меня, чтобы я боялся сказать лишнее слово из-за страха перед тобой. Но это ничего не изменит и я буду поносить тебя в своих мыслях. Ты никогда не сможешь добиться к себе уважения побоями и страхом! Уважение надо заслужить, особенно мое! Потому что однажды ты его потерял, поступив, как последний мерзавец. Куда же ты сейчас уходишь? Бежишь от того, что создал сам, не желаешь смотреть на плод своих трудов! На меня, Флоренцо! Ты хочешь, чтобы я просил тебя о чем-то по-хорошему, а ты это заслужил? После того, что сделал с моей семьей, ты ждешь, что я буду перед тобой пресмыкаться и ползать на коленях? Это ты меня не за того принял, а не я тебя. В этот раз, если ты уйдешь, то никогда, слышишь? Никогда я не повторю свою просьбу!
Когда Теодор замолчал, тяжело дыша от обуреваемого его гнева, в таверне была гробовая тишина. Все взгляды переместились с графа на мужчину, к которому были обращены слова и которого испепелял глазами юноша. Пабло в это время с веселой ухмылочкой пил свой ром, подперев спиной дверь на выход.

Энцо.
И правда, до выхода осталось каких-то пару метров! Чертов граф! Энцо собрался было отодвинуть Пабло, которого сейчас практически не видел, но так и замер. За спиной разворачивался театр и благодарные зрители уже затихали. Теодор, мать твою! Мужчина обернулся на голос и остался стоять посреди таверны, спокойно - так, во всяком случае это выглядело со стороны - наблюдая за юношей. Горящий взор, пламенная речь! Каждое слово словно пощечина, каждый жест полон презрения! Хотелось крикнуть "браво" и вызвать на бис.
- Чего ты добиваешься, Тео?
Флоренцо дождался окончание монолога и шагнул ближе, всматриваясь в полыхающие глаза юношу снизу вверх. И он улыбался. Откровенно, весело, может немного безумно, но кто там разберет, в горячке то?
- Чтобы я стал спасать твоего брата в твоей компании? Или разговаривал с тобой словно с королем?
Оскал становился тем опаснее, чем ближе Флоренцо приближался к Тео. Как пресловутая красная тряпка, только теперь в её качестве выступал сам юноша, а вот "бык" был явно спокойнее, чем следовало бы.
- Мне плевать на твое уважение, мальчик. Мне плевать на твоего брата. Но я пообещал тебе его спасти. Что же. Я это сделаю, вероятно вопреки твоему обо мне мнению. И даже больше - я не попрошу от тебя ни-че-го. Я вытащу его из этой чертовой секты и вы можете вместе отправляться на все четыре стороны. Ах да, и прихватите с собой Пабло, он так о тебе переживает! Вот он тебя уважает, и видимо уже заслужил твое уважение, так что совет вам да любовь, дорогие голубки. Можешь потом вынимать мозг ему. И поверь, я больше не прикоснусь к тебе даже пальцем.
Никто не понял как, но Флоренцо стянул Тео со стола и выставил перед собой, теперь заглядывая тому в глаза уже нормально. Он снова стоял слишком близко и можно было разобрать как бьется сердце. Можно было ощутить запах, горячую кожу, дыхание. И от близости перехватывало дыхание, а вокруг разливался расплавленный жар, но слова были сказаны. Возможно они оба наговорили лишнего и скорей всего уже сейчас стоило бы пожалеть об этом, но просить прощения, да даже намекать на это, никто готов ни был.
- Мы сделаем это. И я надеюсь, что после не увижу больше ни тебя, ни твоего брата. Ты говоришь я сломал тебе жизнь? Я? Не твой отец, который использовал тебя в качестве чурбана для своей злости? Не твой отец, который решил, что может трахнуть тебя как последнюю портовую шлюху? Всё таки я? Не Себастьян, который отчего-то возомнил себя тем, кто может лапать тебя там, где нельзя? Я сломал твою жизнь!? Ты должен быть мне благодарен, маленький ты мерзавец! Если бы не я, ты бы сейчас был подстилкой старого урода и глотал сопли, вылизывая его задницу. В прямом смысле, Теодор!
Флоренцо заметил, как бледнеет лицо графа и разжал пальцы. Оказывается пока он говорил, руки сами сжимались в кулаки, сдавливая горло юноши. Дернулся в их сторону Пабло, по зрителям пробежался шепот. Задвигались стулья, кто-то решил, что может поиграть в героя и спасти смазливого пацана. Флоренцо бил наотмашь, не глядя, но с такой злостью, что "герой" отлетел к стене и там затих, не подавая признаков жизни.
- Идем. Мы ещё не закончили.
Вампир перехватил Тео за шею и не давая тому даже шанса опомниться или вырваться, потащил к выходу. Пабло? Энцо выдохнул, вдохнул и улыбнулся, демонстрируя бандиту вполне себе белые, острые и смертельные клыки. Не лезь, живее будешь. Оказалось, что напугать спутника Тео не так просто, или он не такой сообразительный, но теперь он решил грудью защитить юношу. И полез на рожон. Зачем? Вампиры быстрее в несколько раз, а разъяренные вампиры просто смертельно опасны для окружающих. Точный удар в висок и сопровождающий осел у двери, а Флоренцо вытащил свою жертву на улицу. То, что будет происходить в таверне его не волновало.

Энцо.
Время шло, Теодор вел себя на удивление хорошо и покладисто, информация собиралась по крупицам и вскоре можно было планировать финальный шаг. И всё бы ничего, то поведение графа крайне беспокоило Флоренцо. Он ни секунды не верил в то, что всего лишь один откровенный разговор сломает младшего де Моро и сделает из яркой, неординарной личности серую мышь. Так не бывает потому, что не бывает и спорить было бесполезно. Гаденыш что-то задумал, а пока просто набирался сил. И вампиру очень хотелось бы знать что именно. Ох, как бы он хотел забраться в голову мальчишки  и прочитать всё, что там происходит! Но к сожалению это было невозможно, а порой Энцо казалось, что даже если бы случилось непредвиденное и мысли Тео стали очевидны, он бы не понял всего. Граф умел даже очевидное делать нереальным. И выкручивать в свою сторону так, чтобы удобно было ему, а всем прочим нет.
- Вечером, после заката, за нами приедут. Мы с тобой братья. Ты младший, я старший. Мы ищем убежища и просим Орден оказать нам услугу. Не бесплатно конечно. И готовы взамен не просто заплатить, мы готовы пожертвовать чем-то большим. Нашим отцом. Мы верим в то, что древние боги незаслуженно забыты и хотим оживить веру в них в надежде на скромный дар, который они могут нам преподнести.
Флоренцо присел рядом с Тео на кровать.
- Ты должен помнить нашу легенду. Но я думаю, ты справишься, врешь ты без запинки.
Мужчина был спокоен и серьезен. Последний этап, от которого зависит будущее всех. Стоит быть хладнокровным.
- Помни, от того, как успешно мы сможем запудрить мозги орденцам зависит жизнь твоего настоящего брата. И второго шанса у нас не будет. Всего лишь один. Сегодня. Возможно там нам придется чуть задержаться, но обратного пути в любом случае уже нет. Ты готов?
Рядом, на кровати, лежала новая одежда, оружие и деньги. Нельзя даже допустить мысль о том, что им могут не поверить. Флоренцо прихватил Тео за подбородок и пристально всмотрелся в бледное лицо.
- Готов?

Тео.
В голове графа де Моро существовал четкий план спасения Себастьяна. Он его вынашивал давно, с любовью обдумывая каждую деталь. Так же у него были план Б и план С. И всем этим планам помешал Флоренцо, разрушил тонкую паутину рассчитанных с точностью до минуты ходов и принялся все делать по-своему. Граф не мешал ему, с отстраненным интересом наблюдая, как тот проявляет бурную деятельность. Добывает информацию, которой Теодор владел в полном объеме, выстраивает план действий, который был почти таким же, как у графа, только в его плане был еще Пабло, поскольку самого Тео все уже знали в лицо. И, самое плохое было то, что теперь он не мог использовать Пабло и Энцо как пушечное мясо, теперь ему самому придется участвовать в опасной авантюре, а значит, все выйдет не совсем так, как он хотел. И это раздражало, мягко говоря.
- Готов?
Теодор наотмашь ударил по его руке, откинув ее от своего лица, и со скукой взглянул на приготовленные для него вещи.
- Что если меня узнают? Ты об этом не подумал? - вернув ему прохладный взгляд, - Я бы придумал маскировку по-лучше, спроси ты меня, но ты у нас капитан.
Тео встал и принялся раздеваться. Немного подумав, отвернулся от Флоренцо и скинул с себя потрепанные вещи, без стеснения оголяя изуродованную спину и прочие части тела. Зря Энцо его не послушал, ох и попадут они теперь в задницу, граф нутром чуял. Он был уверен в этом. Знал наверняка. И пусть, вот и будет вампиру урок. Он иначе не поймет, кто тут главный, не признает, что был не прав. Словами не объяснить, только действиями. И для того, чтобы доказать этот очевидный для Теодора, но немыслимый для Флоренцо факт, граф готов был пожертвовать многим. Даже собственной жизнью.
Теодор был обнажен полностью, но совсем не долго. Очень быстрыми и рваными движениями - в каждом из них искрилось раздражение - он оделся и подошел к зеркалу, приводя себя в порядок. Камзол лег идеально, точно по стройной фигуре, подчеркивая аристократичную выправку. Нет, его точно узнают.
- Черт возьми, Флоренцо. Какой-то заковыристый путь ты придумал, чтобы меня убить. Мог бы хотя бы принести накладные усы.
Если бы решал Теодор, он бы нарядился снова в женщину. Не потому что ему нравится носить платье, честное слово, не нравится. Но он сознательно об этом умолчал. Тео пригладил волосы и поправил кружевные рукава, послав Энцо искрометный взгляд через отражение в зеркале.
- Я готов, что дальше?

Энцо.
Флоренцо за приготовлениями и не заметил, как упустил из виду важнейшее звено всего происходящего - самого Теодора. Его покладистость и послушность ввела вампира в заблуждение и усыпила бдительность, и теперь, когда мальчишка уже переодевался перед зеркалом, сверкая упругой задницей, пришло смутное понимание. Он что-то упустил. Что-то крайне важное, из-за чего всё могло пойти прахом, но времени на обдумывание уже не было.
- Что тебе не нравится?
Энцо поднялся с кровати и прошелся по комнате, поглядывая на графа. Тот был раздражен и это оказалось заразным. Теперь и вампир напоминал себе загнанного в клетку зверя. Признаться? Пойти на попятный? Что это даст? Что можно изменить теперь, когда уже вот-вот в двери постучат незнакомые пока люди?
- Почему ты молчал всё это время если тебе что-то не нравится!?
Мужчина поймал взгляд Тео через отражение в зеркале, с секунду медлил, а потом подошел, схватил за плечи и хорошенько тряхнул.
- Это твой брат, Теодор. Твой. Не мой. Это его жизнь сейчас зависит от того, как у нас получиться обвести вокруг пальца орденцев. Тебе на это плевать!? Ты втянул меня в эту авантюру и теперь решил, что можно всё похерить!?
Пальцы разжались, капкан объятий спал так же внезапно, как и схлопнулся, и Флоренцо снова мерил шагами комнату. Предчувствие , теперь ещё накрученное собственноручно, не давало покоя и росло. Оно пухло буквально на глазах, раздирая внутренности противоречиями. И от этого делалось физически дурно.
Если в Ордене только люди, что они справятся даже в случае полного провала, но если там есть вампиры, то живым Энцо может и не выбраться. А значит погибнет и Теодор, и Себастьян. И если старшего брата вампир готов был принести в жертву безумной идее пойти против тайной организации, то жертвовать младшим совершенно не был готов. Он мог сколько угодно бить его, ломать и пытаться скрутить в бараний рог, он мог ненавидеть и любить, пугать и жалеть. Мог всё, что угодно, но Теодор принадлежал только ему, а занчит и его смерть могла принадлежать только Флоренцо. Никому другому. А лучше жизнь, но об этом позже.

Тео.
Вот они, первые ростки сомнения Энцо. Теодор жадно следил за ним, наблюдая, как он меняется в лице и как осознание снежной лавиной накатывает на него. Наконец вампир взорвался, и что же?
- Почему ты молчал всё это время если тебе что-то не нравится!?
Теперь он обвинил во всем его, Теодора! Граф фыркнул, но не успел и слова сказать, как мужчина затряс его в своих руках. Безумно хотелось влепить ему оплеуху, но Тео сдержался, и даже после того, как его отпустили, он выслушал до конца обвинительную речь. Только потом поправил камзол, одернув за края, и улыбнулся вампиру злобной, мстительной улыбкой.
- Разве я смею мешать твоему замыслу? Ты у нас главный.. Успокойся, mon cher, я доверяю тебе. Зачем мне было лезть, если у тебя самого есть мозги и они прекрасно работают?
Тео повернул голову, с секунду разглядывая свое отражение в зеркале, вновь взглянул на Энцо, предчувствуя скандал. Это его забавляло и раззадоривало, даже сейчас, когда они должны были заняться важным делом. Граф шагнул к нему вплотную и обвил рукой его талию, зашептав ему в губы:
- Тебе ведь нравится мной командовать, нравится моя покорность, вот я и не лезу. До тех пор, пока не придется спасать нас обоих, я посмотрю, что ты будешь делать. Мне интересно. Хотя, вдруг я ошибаюсь и твой блестящий план сработает на ура? Ты ведь такой умный, Флоренцо, ты наверняка все рассчитал и учел каждую деталь. И у тебя наверняка есть запасной план. Ведь он есть?
Теодор разглядывал его губы, словно собирался вот-вот их захватить в поцелуй, но этого не произошло. Граф резко отступил и подошел к кровати, забирая приготовленную для него шпагу. Прицепил ее к поясу, завершив свои сборы. Теперь он, казалось, вернул себе былую спесь, поглядывая на Флоренцо с былой ухмылочкой, словно ему были открыты тайны целого мира.
- Так что ты решил? Мы выдвигаемся?

Энцо.
Как же хотелось со всего маху влепить оглушительную пощечину по этому ухмыляющемуся, смазливому личику! Хотелось так, что сводило скулы и Флоренцо стоило огромного труда взять себя в руки, и не размазать мальчишку по ближайшей, ободранной стене. Не сейчас. Нет, нет. Сейчас он не даст Тео ни единого шанса завладеть ситуацией, а главное не даст ни единого шанса вывести его из себя и тем самым сожрать мозг. Только не теперь, когда до цели осталось совсем немного!
- Идем.
Флоренцо пропустил мимо себя все слова, сказанные таким тоном, что в слове "умный" отчетливо читалось "полный идиот". Пропустил, но запомнил. И когда нибудь он обязательно выскажет об этом графу, но будет это не здесь и не сейчас. Сейчас... А что он потеряет, если вот в эту самую секунду выплеснет ярость на графа? Что случится? Вампир прикрыл глаза, пытаясь совладать с демонами внутри себя. Ведь он может убить мальчишку одним точным ударом и на этом всё закончится. Можно будет вздохнуть спокойно, вернуться в Венецию, в свой особняк. Снова заняться любимым делом, не просыпаться по утрам от предчувствия глобальной катастрофы и не думать каждую секунду, что желание убить в тебе зреет значительно быстрее любых прочих желаний, а инстинкт самосохранения атрофируется с той же скоростью.
- Не стой столбом!
Вампир дернул двери и та чуть не осталось у него в руках. Надо завязывать с нервами, попить крови с валерьянкой.

На улице давно поселилась тьма и английский туман захватывал всё новые, и новые улочки. Свет газовых фонарей едва можно было различить в этом сером, густом месиве из измороси и густого, как молоко, воздуха. Флоренцо огляделся по сторонам, правда без особой надежды разобрать хоть что-то. Скорее услышать, но даже его острый слух путался в тумане как в вате. В такие моменты людям кажется, что их начинают окружать призраки. Может так и есть?

Тео.
Когда Флоренцо подошел к условленному месту, Теодора там не оказалось. Зато его тут же окружила толпа стражников, вооруженных пиками и алебардами, их было слишком много, так что не оставалось сомнений - они здесь не случайно. Двери зала закрылись за их спинами и стража бросилась в бой, атакуя Флоренцо разом со всех сторон. Сражение было яростным и стремительным, если даже вампир кого-то убивал, на их место вставали другие, подкрепление поступало со второго этажа, надвигаясь на Энцо, и вскоре его тело пронзило сразу четыре пики, подняв его над полом. Тут же прибежали другие стражники, они несли с собой узкую клетку, размером с человеческий рост, такую, что туда мог вместиться только один пленник. Они открыли клетку и затолкали в нее раненного, только после этого выдернув из него оружие, и тут же закрыли дверь на замок. Все происходило очень быстро, клетку понесли в подземное помещение, где находилась тюрьма, и когда они оказались в одной из комнат, где стояла отвратительная вонь разлагающейся плоти, клетку повесили под потолком и оставили Флоренцо в одиночестве.

- Виконт, - граф стоял рядом с мужчиной, глядя на распятого Себастьяна, - Я выполнил часть уговора. Очередь за вами.
- Конечно, Ваша Светлость, - он улыбнулся юноше, - Месса закончится к утру, и мы сразу отпустим Себастьяна. Теперь, когда у нас более сильный сородич, ваш брат нам не нужен.
Теодор сглотнул и глубоко вздохнул, наблюдая, как из рук и ног Себа стекают алые струйки крови, наполняя сосуды. Люди выстроились в очередь, чтобы отпить из них живительной жидкости, дающей им сверхъестественную силу.
- А пока, позвольте проводить вас в ваши покои.

Через несколько минут в темницу к Флоренцо бросили еще одного пленника - Теодора. Граф попытался встать, но стражник отвесил ему пару пинков под живот, а затем поднял и заточил в такую же клетку, как и его спутника, затем подвесив под потолком. Когда все ушли и Тео смог наконец сделать вдох, он взглянул на соседнюю клетку с вампиром и хрипло засмеялся.
- О, какая встреча.. не ожидал тебя здесь увидеть. Но вообще, я рад, что ты жив.

Энцо.
Ожидаемое стало полной неожиданностью. В горячке погони за пленником Флоренцо потерял осторожность и осмотрительность, и не заметил подвоха. Нигде не заметил, что могло означать... В общем что угодно. От полного изначального провала до предательства. Теперь, когда отступать назад уже было слишком поздно можно было позволить себе роскошь поразмышлять над цепочкой событий и последствиями.
Вампир отчетливо и очень ясно понимал, он скорей всего не выберется отсюда живым. Такое количество встречающих говорило только о том, что его ждали. И точно знали кто именно придет. Вампир. И подготовились, твари, основательно! Энцо дрался не на жизнь, а на смерть и скорей всего убил парочку недоумков, решивших, что в толпе они могут подобраться к вампиру ближе. Пусть вспомнят об этом на том свете, рассказывая занимательные истории ангелам. Но силы, изначально неравные, стали ещё менее равными после ранения. Сдаваться мужчина не собирался, но против потери крови и проколотых насквозь органов не попрешь, и когда перед глазами всё поплыло, Энцо просто отключился.
Очнулся он от резкого, сладкого запаха разлагающегося мяса. Память услужливо подбросила парочку картин из прошлого и Энцо нашел в себе силы оскалиться. Видимо это означала усмешку. Когда-то Тео уже заманивал его в подобную ловушку. И почти так же пахло в том подвале. Только тогда клетка была чуть другой конфигурации, но разве такие детали могут изменить суть дела? Почему-то поверить в то, что это снова ловушка графа оказалось до боли просто. И "до боли" было важнее. Царапнуло. Куда сильнее происходящего. Это ерунда, даже если его тоже решили принести в жертву. Страшнее было ощутить на своей шкуре предательство единственного и желанного врага. Абсурдно, Энцо и сам это понимал, но ничего не мог поделать.
Когда открылась дверь вампир прикинулся мертвым. Если можно быть ещё мертвее конечно. Но им не интересовались. Стражник втолкнул в камеру ещё одного пленника, грубо пнул того под ребра, а после засунул в такую же клеть. Интересно... Энцо присмотрелся, а когда пленник заговорил, то сомнений уже не осталось.
- А где ты ожидал меня увидеть?
Мужчина всматривался в тень, пытаясь среди неё разобрать Теодора. В подвале не было достаточно света чтобы уловить те мельчайшие изменение, которые чаще всего и говорят правду. Мальчишка мог лгать и изворачиваться, подставляя Флоренцо, а мог и сам стать жертвой. И хотелось это понять не задавая вопросов. Потому что завая вопросы обычно ты хочешь получить ответ. Хотел ли сейчас вампир знать все ответы? Наверное нет.

Тео.
- На том свете, - усмехнулся граф, садясь на пол висячей клетки. Чтобы нормально сесть, пришлось просунуть одну ногу в отверстие решетки, свесив вниз, а вторую согнуть в колене.
Тео поглядывал искоса на вампира. Интересно, о чем он сейчас думает? Наверняка догадывается, что произошло, или же боится догадаться. Но разве это было не очевидно с самого начала? Разве не так должны поступать настоящие враги? Теодор не спешил давать объяснений, он ждал вопросов, но вопросов больше не поступало. Вздохнув, Тео запрокинул голову и прикрыл глаза, ощупывая свои ребра. Вроде ничего не сломали.
- Да, я все подстроил и подставил тебя, - граф поморщился и зашипел, видимо, одна кость все же треснула, - Прости, Флоренцо. Все было спланировано еще когда я пришел в твой дом. Когда Себастьяна взяли, меня взяли вместе с ним. Я пообещал виконту, что приведу более могущественного вампира в обмен на брата. Он, конечно, заинтересован в этом, поскольку их.. чертова месса будет от этого в выигрыше. Я должен был так поступить. И вот мы здесь..
Теодор перевел взгляд на Флоренцо, наблюдая за ним, за его мучениями. Физическими, в основном. Похоже он потерял много крови и обессилил, а значит, им придется здесь проторчать немного дольше.
- Ты сделал, что я просил? Добыл отмычки? Я очень на это надеюсь, иначе мы пропадем.
Граф чуть улыбнулся, облизал губы и попытался встать. Вскоре ему это даже удалось. Повернувшись лицом к Энцо, он просунул руку сквозь прутья решетки, выжидательно глядя на вампира. Да, он все это спланировал, и попасть в плен, от части, тоже. Если бы он не попал в плен, это бы мало что изменило. В любом случае, Теодор прекрасно знал, что ни Себастьяна, ни его самого разумеется никуда не отпустят.
- А теперь скажи мне, верно ли то, что ты можешь управлять гулями своего птенца?..

Энцо.
Я должен был так поступить.
Это многое объясняет. Нет, на самом деле - я должен был так поступить! - этой фразой можно прикрыть практически любой поступок. Даже убийство. А что в этом такого если ты должен был так поступить? Ведь тогда все поймут, не станут тебя ни в чем упрекать и конечно дальше всё будет так же, как и раньше. Ведь всё очень и очень просто. Есть ты и есть то, как ты должен поступать. Всё верно. Флоренцо усмехнулся одними губами, наблюдая за Теодором. Мальчишка был прав, а вот вампир нет и уже сейчас, осознавая свою неправоту, сожалел о милосердии. Впрочем к черту!
- Полагаешь выбраться отсюда живым?
Блеснули в сумерках подвала белые, влажные клыки.
- Что ж, удачи, мой мальчик. Надеюсь тебе это удастся и ты , наконец, сможешь воссоединиться со своим братом. Встреча обещает быть жаркой.
Он мог бы и дальше злорадствовать, но время шло, а выбираться отсюда было и правда необходимо. С братьями де Моро или уже без них. Вампир разжал руку и раскрыл ладонь. На бледной коже черным зияла рваная рана, кровь уже подсыхала, но вероятно было больно. Да, было, особенно когда Флоренцо медленно стал вытаскивать из раны единственную шпильку, которая просто чудом уцелела в той драке. Она попросту прорвала коду и вошла в плоть, и там осталась. И конечно людям в голову не пришло обыскивать вампира в таких интересных местах, как ладони. Да и кто бы мог подумать, что такое возможно. Сам Флоренцо не мог ещё минут пятнадцать обратно, а теперь вот видел своими глазами.
- Шпилька одна. Скажи мне, почему я должен отдать её тебе после того, как знаю о том, что ты сделал?
Вопрос о гулях вампир проигнорировал, хотя тот заставил его немало удивиться. Откуда у юного графа такие познания о жизни вампиров? Что он вообще знает о вампирах и почему так немало?

Тео.
Флоренцо, видимо, забыл, что перед ним охотник на вампиров, который знал о его сородичах чуть ли не больше самого Энцо. И сейчас было крайне важно применить знания на практике. Без этих знаний он бы вообще не сунулся в дом к своему демону в тот вечер и искал бы другие способы, но именно это знание было ключом ко всему. Тогда решение пришло молниеносно, ведь виконт не знал, что Теодор приведет к нему Сира пленного Себастьяна, и не мог предположить, чем это обернется.
- Скажи мне, почему я должен отдать её тебе после того, как знаю о том, что ты сделал?
Вопрос про гулей повис в воздухе, хотя он был сейчас очень важным и решающим. Но, видимо, вампира куда больше волновало не это.
- Потому что ты хочешь отсюда выйти вместе со мной.
Аргумент был не самым убедительным, Теодор это прекрасно знал. Он поджал губы, вцепившись в прутья решетки и пристально посмотрел на вампира. Энцо выглядел раздавленным. Точно так же, как Тео выглядел раздавленным тогда, у таверны. Но теперь не время было раскисать, вот только не сейчас.
- Там мой брат, которого ты сделал вампиром, и ты в ответе за то, что его кровь сейчас пьют эти ничтожества. Из-за тебя он здесь, и я тоже. Можешь винить меня, но и ты виноват не меньше. Ненавидеть меня или нет - дело твое. Только верь мне.
До встречи с Энцо Теодор считал себя очень сдержанным и рассудительным. Обычно он умел подбирать такие слова, которые убеждали других делать то, что ему нужно. Его способности к манипуляции были очень высоки, но сейчас что-то было не так. Этот инструмент сломался, и все потому что перед ним был не кто-нибудь, а его демон, который считал себя преданным. Считал Теодора подлецом, мразью и Бог его знает кем еще.
- Дьявол, Флоренцо! - Теодор с силой дернул решетку, - Разве ты бы пошел со мной, если бы я сказал все, как есть? Что хочу обменять тебя на Себастьяна и потом каким-то образом спасти? Я бы сам в эту чушь не поверил, мы же враги.
Похоже было, что Энцо сейчас вообще плохо что-либо понимает, хотя граф изощрялся, придумывал что-то. Вздохнув, Теодор прижался лбом к решетке. Сейчас ему ничего не приходило в голову, кроме как сказать еще одну правду. Вот только именно эту правду говорить было сложнее всего.
- К черту все. Ты что, так и не понял? - голос его прозвучал совсем тихо, - Мы с тобой связаны крепче, чем я сначала думал. Я не брошу тебя здесь, и ты прекрасно знаешь, почему. Мы вместе пришли и вместе уйдем. Или вместе погибнем.

Энцо.
Спокойствие упало пуховым одеялом. Неожиданно стало может и не всё равно, но ровно. На то, что было, на то, что есть и тем более на то, что будет.
- Моя вина лишь в том, мой мальчик, что я позволил себе чувствовать. И тогда, и сейчас. Больше ни в чем.
Флоренцо повернул голову, с улыбкой вглядываясь в знакомые черты. Так близко и так далеко. Сейчас близко - всегда далеко. И никак не наоборот. Никогда не будет мгновения, о котором после можно будет сказать " мы были вместе". Нет. Никогда. Близки, сливаясь в единое целое в порыве страсти - о да, и это было незабываемо! Далеки - подглядывая в замочную скважину и укладывая на подушку цветок. Рядом, дыша друг другу в губы и не имея возможность отвести взгляд. Но не вместе. Тогда что же сейчас так отвратительно и больно? Не было "вместе", а значит не было предательства. Нельзя быть преданным тем, кто не твой по определению. А враги поступают по своему усмотрению и так, как лучше для них.
- Я когда-то говорил тебе, Теодор, что терпеть не могу ложь. Ни в каком виду. Можно недоговорить, можно смолчать, но не лгать. Ты думаешь, я бы не пошел с тобой, расскажи ты мне о своем дерзком плане? Ты ошибся, мой мальчик. Я бы пошел. И верил бы тебе. Теперь - нет. Я не верю ни единому твоему слову.
Энцо протянул окровавленную руку Тео. На разорванной ладони лежала шпилька - их ключ к свободе. Или к смерти, кто знает?
- Я понял куда больше, чем мне хотелось бы, мой мальчик. Не надо теперь жертвовать собой ради меня. Спасай себя и своего брата. Возможно это именно то, что ты на самом деле должен был сделать.
Зашипел один из факелов, воткнутых в стену, вспыхнул на мгновение ярким огнем и рассыпав по полу каскад искр, потух. Камера, и до этого бывшая в полумраке, погрузилась в темноту практически полностью. И славно, потому что Флоренцо не хотел больше видеть лицо графа. И не хотел, чтобы он видел его. Слишком многое было написано в глазах, слишком многое мальчишка мог бы прочитать без слов, а это была слабость. Нет, никому ещё он не показывался слабым, и теперь не время, и не место. К дьяволу. Так или иначе он обязательно выберется отсюда, даже если братья де Моро решат иначе. И если они решат иначе, то медлить более вампир не собирался. Смерть - то, что может примерить его с действительностью. Смерть обоих братьев. И можно будет подвести черту двумстам годам прошлой жизни. Вычеркнуть, вымарать из души Теодора, вырвать тот кусок из сердца, который был поражен словно опухолью этим мальчишкой. И может быть тогда станет чуточку проще. И можно будет вздохнуть. А пока вдох. И выдох. Ничто не делается просто так.