Тео.
Теодор стоял в сторонке, со жгучим интересом наблюдая за горячей схваткой. Сейчас его демон был крайне опасен, атакуя врагов с невероятной силой и скоростью, и невозможно было им не залюбоваться. Даже дух захватывало, как он хорош. И как здорово было знать, что они сейчас союзники. Тео машинально отвернулся, уворачиваясь от брызг крови, и только когда хрустнула шея последнего охранника, он быстро подбежал к нему и поднял шпаги. Одну взял себе, вторую кинул Флоренцо. Хотя он сам по себе был оружием, но все же, шпага никогда не бывает лишней.
- Идем, мой мальчик. Теперь многое зависит от тебя и от того, насколько ты сможешь быть убедительным для Себастьяна.
- Об этом не беспокойся, - усмехнулся, выходя из темницы, - К родному брату я знаю подход.
Теодор сперва не понял, почему Энцо считал, что Себастьяна придется убеждать пойти с ними. Если тот хотел жить (а причин не хотеть у него не было), то конечно с радостью пойдет с кем угодно и куда угодно, только бы оказаться по-дальше от этих стен. Правда, потом ему стало ясно, от чего Себ может воспротивиться. Но это была сущая ерунда, так думал граф. Если Тео заручился поддержкой его Сира, то Себастьян и подавно должен будет положится на них обоих. В любом случае, выбора у брата не было.
Они шли знакомым путем по коридору и винтовой лестнице, ведущей вверх, на первый этаж. У лестницы стояли двое охранников, Теодор взглянул на Флоренцо, поднес указательный палец к губам и показал жестом, что одного из них он берет на себя. По сигналу они напали одновременно, граф подкрался к одному из охранников сзади и, зажав ему рот, свернул шею. Как оказалось, это очень приятно. Черт, не время было сейчас ловить кайф от убийств, но Теодор слишком давно никого не убивал, и сейчас он на мгновенье запрокинул голову, прикрыв глаза. Всего на миг лицо его просияло неописуемым блаженством, после чего он облизал пересохшие губы, глубоко вздохнул, унимая сбившееся дыхание и сумасшедший пульс, и с озорной улыбкой посмотрел на Флоренцо.
- Знаешь, а я ведь об этом мечтал. Ты, я, и море трупов.
Теодор не соврал, это было в его тайных мечтах, когда он представлял себя и своего заклятого врага вместе, рука об руку, совершая какое-нибудь зло. Убить свою жертву вместе с ним, разделить этот порочный восторг на двоих, упиваться радостью от собственного превосходства. Себастьян его не понимал, но Флоренцо должен был понять. Он ведь тоже был хищником.
- Ты готов идти дальше? - граф снова стал серьезным и кивнул на двери зала, за которыми происходило отвратительное таинство мессы, - Скажи, когда будешь готов. Когда мы войдем, пути обратно уже не будет.
Энцо.
Обратного пути уже не было. Не было ещё тогда, когда Теодор переступил порог его дома в Венеции. Флоренцо мог себя обманывать сколько угодно, но если отбросить в сторону сомнения и чувства, он точно знал, что не смог бы не пойти несмотря на то, что знал - может попасть в лоаушку, может погибнуть, может случиться всё, что угодно. Мальчишка крайне пагубно на него влиял и иногда вампиру казалось, что это какой-то неведомый науке яд. Он отравляет сознание и мешает мыслить строго логично. Может так оно и было, только название этому яду давно дали, но вот Энцо не хотел в это верить.
- Ты сам то готов?
Флоренцо облизнул губы, предвкушая представление. На признание мальчишки он только кивнул и спрятал под ресницами разгулявшихся не к месту демонов. Незачем графу знать, что фантазии, настолько грязные и порочные, иногда крайне задевают и заводят вампира. Ты, я и море трупов... Иногда Энцо хотелось в буквальном смысле искупаться в крови своих жертв. Налить огромный чан крови, ещё теплой и опуститься туда, погрузиться с головой и позволить телу не просто пить, а впитывать в себя живительную влагу каждой клеточкой тела, каждой порой. И это могло бы быть великолепно! И если бы хоть кто-то на свете мог разделить с ним этот экстаз...
- Идем, мой мальчик. Сделаем этот вечер!
Энцо подмигнул графу и распахнул тяжелые створки дверей, ведущих в зал. В первые секунды никто не обратил на него внимания настолько люди были поглощены ритуалом. В зале было невыносимо душно, от пылающих свечей и разгоряченных действом тел полыхало жаром и только от жертвенника в середине тянуло могильным холодом. При умелом обращении Себастьян мог прожить долго, но сейчас он был слишком слаб чтобы понимать это и сопротивляться, и Флоренцо уловил подсознательные нотки паники у птенца. И как бы в прошлом не сложились их отношения, как бы сам Ян не ненавидел своего Сира, теперь Энцо ощущал огромный груз ответственности и ... И ослепляющую ярость. Только он может распоряжаться жизнью и смертью своих детей! Только он и никто другой!
- Дети мои!
Флоренцо молниеносной тенью пронесся сквозь толпу и вспрыгнул на жертвенник. Возвел руки к уходящему в темноту потолку и оглядел людей. Многие, уже очень многие, успели приложиться к запястьям Яна и теперь они об этом горько пожалеют! Под ногами был растят Себастьян и вид бледного, как полотно, птенца, добавило одержимости и сил. Энцо потянулся мысленно ко всем, кто успел выпить хотя бы каплю крови юноши, коснулся их сознания и потянул, заставляя повиноваться.
- Теперь я ваш господин и Сир! Вы будете повиноваться мне здесь и сейчас! Вы мои дети! Все до единого! Я хочу видеть вас!
Люди оборачивались, их взгляды мутнели и они становились похожи на стадо баранов. Флоренцо очень надеялся, что они все станут этими баранами, потому что в противном случае ему грозит кол в сердце в самый неожиданный момент.
- Встаньте на колени! На колени, дети мои! Я хочу видеть вас! Видеть вашу покорность мне! Видеть вас у своих ног! Я хочу подарить вам свою любовь, дети мои!
Сейчас Флоренцо мог бы напомнить кому-то древнего Бога, сошедшего с еретических гравюр старых мастеров. Горящие глаза, черная мантия, голос, разливающийся по залу сладкой патокой, в которой так беспомощно барахтаются человеческие мошки. И возможно люди видели именно это, потому что сначала один, потом второй, а следом и прочие стали опускаться на колени. Зрелище захватывающее, главное чтобы не оказалось ненужных зрителей. И теперь был выход Теодора.
Тео.
- Удачи тебе, Флоренцо..
Прошептал Тео ему в спину и сжал шпагу крепче. Сейчас он искренне болел за своего демона, всей душой желая ему успеха. И успех не заставил себя ждать. Голос вампира разливался по залу громом, отражаясь от стен протяжным эхом, его пафосная речь заставила стоявшего в дверях Теодора усмехнуться, и он уже не сомневался, что того все послушают. Обязаны послушать, ведь он неподражаем!
Наблюдать за этим спектаклем было и тревожно, и любопытно. Граф никогда прежде не видел реального проявления таких способностей вампиров, точнее их влияния на тех, кто был с ними связан узами крови. И это оказалось потрясающим зрелищем.
Наконец настал и его час. Теодор уверенным шагом вошел в зал, двигаясь стремительно между стоящими на коленях людьми, в тишине зала раздавался стук его каблуков, его черная мантия развивалась на ходу, а на лице его была белая маска, которую он успел сорвать с какого-то мужчины. Кто-то впереди не подчинился Флоренцо, вероятно, не успел еще вкусить крови Себастьяна, и граф сразил его точным ударом шпаги, вызвав изумленный ропот толпы. Если в этом зале и были желающие воспротивиться власти вампира и встать, то после этого уже никто не решался преградить ему путь. Пройдя мимо Энцо, Теодор отдал ему шпагу, а сам подошел к Себастьяну, оценивая его состояние. Обнаженный брат лежал на алтаре без сознания, во всяком случае, глаза его были закрыты и он никак не реагировал на происходящее. Тем лучше. Но.. какая же ярость его обуяла при виде того, что с ним сделали эти мрази! Ярость, которую трудно было сдержать, от которой затряслись руки и побелели костяшки пальцев, сжимаясь в кулаки. Теодор перевел дыхание, успокаивая своего зверя, готового прямо сейчас растерзать каждого присутствующего ублюдка в этом зале, затем легко взял брата на руки, обескровленное тело показалось ему почти невесомым, да и раньше Себастьяна он поднимал без особого труда. Все же Тео не дохляк и мужская сила в нем имеется приличная. Повернувшись к Энцо:
- Уходим!
Подхватив брата по-удобнее, граф пошел обратно, предоставляя возможность Флоренцо идти впереди них, чтобы в случае чего он сумел раскидать встречающихся на пути охранников. Люди в мантиях его уже не беспокоили, поскольку находились под гипнозом, да и в принципе были из числа мирного населения дворянских вельмож.
Остановившись в дверях, Теодор оглянулся на них.
- Будь у меня больше времени, я бы поджег эту толпу за то, что они с ним сделали. Всех до единого!
Тео быстро глянул в сторону спешащей к ним стражи и постарался вспомнить, где тут выход.
- Идем же! Но я вернусь сюда и убью этого виконта. Найду и убью каждого, кто был здесь сегодня.
Энцо.
Да, совершенная правда, люди в принципе больше не беспокоили. Ни Теодора, ни Энцо. Это стдо баранов пробудет в нирване ещё несколько часов и только после начнет приходить в себя, и навряд ли хоть один на самом деле вспомнит что именно тут произошло. Кроме тех, кого не было в зале, а вампир был уверен - на мессе присутствовали не все. Люди, которые руководили Орденом, умело маскировались и точно понимали, что не кровь распятого вампира дает им власть и силу. И вот до этих людей Флоренцо бы с радостью добрался, но не сейчас. Немного не в том он был положении, чтобы нападать.
Стража не доставила больших проблем, хотя и превосходила количеством человек на пять. Люди! Какие же они бывают самонадеянные! Какие вспыльчивые! И безумно, бестолково смелые! Что произошло понял, видимо, только сам вампир, вытирая полой рясы губы от крови. От теплой, живой крови, которая теперь наполняла его силой до краев и дарила невероятные возможности. Он тоже мог быть безрассуден. И смел. И даже мог быть задирист, словно мальчишка на улице, увидевший своего "злейшего врага" из соседнего дома, но в любом случае Энцо был крайне опасен. А сейчас в разы сильнее потому что был переполнен энергией, силой и веселой злостью.
- Иди и не оглядывайся. Всё прочее потом.
Поджечь всё было , несомненно, неплохой идеей. Должно быть пожар мог бы получиться впечатляющим, но что-то удерживало Флоренцо от подобного шага. Вероятно сомнения, что сожгут они именно тех, кого следует. И просто сжечь... Конечно можно насладиться ароматом паленого человеческого мяса и звуками отвратительных криков боли, но куда приятнее увидеть ужас на дне глаз своего противника и следить, как его, капля за каплей, покидает жизнь, и он понимает, осознает, что и кто его убивает.
- Мы найдем каждого, кто виновен в вашем похищении и они пожалеют, что родились на этот свет.
Выход был свободен и видимо запас стражи в замке не был бесконечным. Или остальные, сообразив, ретировались самым постыдным образом. Впрочем Флоренцо их не осуждал, каждый спасает свою шкуру доступными способами.
Вампир остановился в дверях. Осмотрелся. Вероятно им придется позаимствовать карету и лошадей, потому что тащить Себастьяна по дороге пешком и в таком виде чревато крайне непредсказуемыми последствиями.
- Я подержу его, сходи за повозкой.
