Таверна не отличалась ничем от многих таких же. Грязная, пропахшая потом, мочой, кислым вином и черт знает чем ещё, она открывала двери для любого человеческого сброда. Но какой бы захолустной и отвратительной она ни была, тут всегда можно было добыть себе свежей крови. Или найти жертву, которую после будет приятно загнать как дикого оленя.
Флоренцо мало чем выдавал себя, сидя за столом в углу зала. Отвести глаза, показаться отталкивающим или наоборот очаровательным - пока ему это было не нужно. Он ждал. И дождался.
Пабло вампир приметил пару дней назад. И узнал. Конечно узнал, ведь именно это смазливое лицо он видел тогда на корабле и  именно его выбрал Теодор себе в спутники. И наверняка в любовники, ведь сложно устоять и забраться в кровать к такому откровенному самцу. Энцо покривил губы. Ревность? Не, не слышал. Просто никто не смеет трогать то, что принадлежит ему. Никто. Вообще. И точка. И это правило касалось совершенно всех вне зависимости от пола, возраста и вероисповедания. А Пабло, кажется, даже не думал следовать правилам. На корабле он вел себя более чем по хозяйски по отношению к Тео, после казался очень добрым другом, на которого - конечно же! - можно всецело положиться. "Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь и ничего не попрошу взамен, я же просто идеальный партер".
Вампир зло сплюнул под ноги и когда Пабло скрылся на лестнице, поднялся. Кинул под руку трактирщику пару монет и проникновенно заглянул в глаза. О, да, детка, всего лишь номер каморки, за которую ты втридорога содрал с этого проходимца.

Дверь , ведущая в "номер" открылась практически бесшумно. Видать хозяин комнаты никого не опасался. Да и правда, тут можно бояться разве что крыс, которые могут отгрызть тебе кусок сапога. Флоренцо брезгливо оглядел помещение и закрыв дверь, прислонился к ней спиной, вперив взгляд в спину Пабло.
- Давно не виделись. Как ты? Всё так же на побегушках у Теодора?
Мужчина улыбнулся. А мальчишка молодец, сумел - не важно каким образом - привязать к себе такого пройдоху и разбойника, как этот бывший пират. Что-то пообещал? Или даже выполнил обещание? В альтруизм Флоренцо не верил ни вообще, ни в данном конкретном случае в частности. Всё в этом мире продается и покупается, даже любовь, дружба и преданность. Люди давно прогнили и свои желания ставят превыше всего прочего, и найти в этом дерьме что-то светлое и чистое практически невозможно.

О, оказывается Пабло умел не только выполнять приказы малолетнего мерзавца, но и огрызаться!
- Странно. Я думал, ты умеешь говорить только "да, мой господин".
Флоренцо изогнул бровь в легком недоумении и удивлении, словно с ним только что заговорил шелудивый пес, а не человек, способный не просто говорить, но ещё и мыслить, драться, ходить, да и просто жить. Но это же мелочи, верно, когда ты считаешь, что человеку жить то осталось совсем недолго.
- Что случилось? Пока хозяина нет рядом язык чешется поболтать?
Вампир улыбнулся шире, окидывая нового знакомца с головы до ног и обратно. Заметил он и невольное движение руки к шпаге. Ах, как это мило и романтично, подраться из-за маленького ублюдка, которого то и рядом нет.
- А, наверное ты снова что-то выполняешь для него. Что на сей раз? Подтираешь зад его брату? Или стережешь его жену? Или он определил тебя в личные шавки, которая прибегает по свистку?
Провокация, конечно же, была слишком откровенной и слишком грубой, но у Флоренцо не было ни времени, ни желания разводить вокруг бывшего пирата реверансы, ведя кулуарные беседы с подтекстом в каждом слове. А то и не с одним. Они хороши для балов и зрелых женщин, которые ищут там то, что им кажется особенно важным. Тут же, здесь и сейчас, все было довольно просто - Флоренцо пришел не говорить. Мог бы, в общем, и тихо прирезать во сне, но в этом случае он мог лишиться подарка - не увидел бы, как мутнеет взгляд Пабло и как с его губ срывается последний, предсмертный хрип. А так хотелось же! Так хотелось раздавить его горло голыми руками, вдавить пальцами кадык, сломать его, порвать кожу, вгоняя ногти все глубже в плоть и смотреть, любоваться, как недруг захлебывается собственными криками и кровью.
Но пока Энцо не шевелился. Он выжидал. Кто-то должен сделать первый шаг и возможно это будет сам Пабло. Показательно для прочих - он сам придет к своей кончине. Или? ...

В общем дело жизни и смерти Пабло Эскабара было делом пары секунд, но Флоренцо медлил. Что-то мешало вампиру просто взять и разорвать горло этому проходимцу. Что-то темное внутри, очень древнее. Древнее и людей, и вампиров. Алчное желание мести и не просто убийство, а унижение. Желание растоптать противника, раскатать его ниже земли, убить в первую очередь морально и только потом, уже совершенно никчемного, добить. Из милосердия конечно же.
- Не думаю, что я пришел сюда из-за ревности, мой друг. Скорее из мести. Но тебе, видать, не знакомо ни то, ни другое. Такие, как ты, никчемные и послушные, не могут ощутить всех красок этих чувств и понять прелесть подобных ощущений. Ты можешь подчиняться. О да, рабское поклонение в крови у людей, они не свободны изначально. Они не умеют быть свободными. Не понимают как это. Им нужен кто-то, кто будет хлестать их кнутом и кормить пряниками по воскресениям, а иногда, за особенные заслуги, допускать до своего тела. Может быть. Или нет. Теодор же именно так с тобой поступил, да? Расскажи мне, что пообещал тебе этот сопляк? Деньги? Неужели ты, пират, не смог бы заработать больше сам?
Мужчина говорил негромко, вкладывая в слова куда больше тайного смысла и очарования, чем они на самом деле могли бы иметь. Голос, бархатный, глубокий, низкий, он уводил вслед за собой в приятную и теплую темноту, дарил покой и умиротворение, и совершенно не хотелось бросаться на обидчика с кулаками даже за крайне обидные слова. Напротив, хотелось слушать, и слушать, и слушать, ловя каждую ноту голоса, каждое слово. Искать в них оттенки, ощущать на коже прикосновения и таять от них.
- О, я уверяю тебя, ты бы смог! Ты сильный, ты умный и смелый. И то, что ты оказался шлюхой этого мальчишки совершенно не твоя вина. Нет. Его. Он ловко тобой манипулировал, он это умеет, а ты повелся. Хотел заполучить себе друга?
Флоренцо рассмеялся, обходя Пабло и едва касаясь его руки, держащей кинжал, кончиками пальцев.
- Он не умеет быть другом, Пабло. Ни твоим, ни чьим либо ещё. Он использует людей. Понимаешь? И тебя он тоже использовал. Как бордельную девку. И даже денег заплатил. Наверное. Заплатил? Или в этом тоже обманул?
Монолог вампира преследовал лишь одну цель - укутать Пабло коконом очарования и заставить его забыть о инстинкте самосохранения настолько, чтобы тот подпустил Флоренцо ближе. И пока, как казалось вампиру, всё работало так, как надо.

- Без цели?
Флоренцо задумчиво пробежался кончиками пальцев по руке Пабло, от запястья к локтю и выше, отпуская по коже человека мириады колких мурашек. Как предчувствие неизбежного, темного и отчего-то совершенно нестрашного наползал морок, затягивал сознание ватным туманом и путал мысли.
- От чего же. В моей жизни есть цель и ты её часть.
Улыбка тронула бесчувственные губы.
- Как это - быть частью чьей-то цели? Наверное с какой-то стороны даже приятно. И, поверь мне, скоро станет намного приятней. Ты оценишь свою суть и сущность, и ты будешь благодарен мне за урок.
Вампир подхватил ладонь, держащую клинок в свою, покачал на весу словно взвешивая шансы их обоих. Кожа Пабло была горячей, а под ней остро чувствовался ток крови. Сейчас уже не такой быстрый, без примеси адреналина. Покой и тишина. Тишина и забвение. Успокоение и умиротворение. Всё не важно. Не важны даже слова, только голос, который ласкает и направлет, и за ним хоть на край света, хоть за край земли. За ним в пропасть и в небо, за него можно умереть.

Клинок был приятно тяжелым и легко, словно родной, ложился в ладонь. Флоренцо примерил его сначала в руке своего неожиданного знакомца, а потом и в своей. В своей эта вещь нравилась куда больше. Не то чтобы вампир боялся порезаться, но пачкаться сейчас дракой совершенно не хотелось.
- Хорошая вещь, Пабло. Отличный клинок. Я отдам тебе его, не волнуйся. Я вообще не заберу у тебя ничего, я лишь подарю тебе. Я подарю тебе будущее, наполненное смыслом. Будущее, о котором мечтает каждый человек, который умеет мыслить, а ты умеешь. Ты ошибался в прошлом, Пабло, но мы все не идеальны, не так ли?
Голос путал и укутывал, руки делались тяжелыми и горячими, хотелось закрыть глаза и не шевелиться, и лишь слушать, слушать, слушать что говорит этот голос. Всегда слышать его, каждую минуту, секунду. Слышать и не слушать слова, и подчиняться голосу, ведь он есть Слово, за которым хочется идти. Туда, где будут исполняться мечты, туда, где даже самые смелые грезы становятся реальностью. И совершенно не важно уже что же происходит на самом деле.

- Люди - смертны...ты убьешь меня, убьешь Теодра и...с чем останешься?
- Я останусь с тобой.
Флоренцо никуда не спешил. Очень маловероятно было ожидать сюда эскорт спасателей во главе с Теодором, но даже если мальчишка каким-то особенным чутьем поймет, что с его любимым Пабло случилась беда он ничего не успеет сделать. Слишком человек самонадеян, особенно когда до сего момента у него получалось чуточку больше, чем он мог бы рассчитывать.
- С собой. Я стану свободным. И ты можешь стать свободным, Пабло. Ты можешь всё, что ты пожелаешь.
Вампир сделал на своем запястье аккуратный разрез. Кровавые капли, почти черные в тусклом свете, набухали на бледной коже дикими бутонами мертвой росы.
- Ты, наконец, сможешь стать собой в той мере, в которой раньше тебе только мечталось. Ты ведь знаешь, что дух воли и свободы живет в каждом существе? И ты можешь стать таким. Сво-бод-ным... Вслушайся в это. Почувствуй. Ощути всем телом, кожей. Ты станешь всем!
Несколько капель упали в грубую кружку, стоящую на столу неподалеку. Флоренцо сжал запястье, заставляя кровь течь быстрее.
- Тебе нужно всего лишь избавиться от условностей, мой дорогой друг. Всего лишь порвать те путы, в которые ты угодил по своему непониманию. Я научу тебя как это сделать, верь мне.
Набрав несколько глотков крови, Энцо поднес кружку к губам Пабло, буквально вложил её в его руку и придержал чтобы уже не возникало сомнений в дальнейших действиях. Подношение надо выпить. Дар.
- Пей. Это первые капли твоей свободы. Первые ростки будущей жизни, в которой уже никто не сможет сделать тебе больно. Ты сам будешь хозяином своей Судьбы. Ты и никто другой. Пей, до дна.
За окном тихо шелестел ветер, перебирая мусор на пустынной улице. Никто и ничто не должно было помешать вершащемуся здесь и сейчас правосудию. Ни люди. Ни сама природа. Никто и ничто.

Капли масла удивительно медленно разлетались от разбившейся лампы и вспыхивали, набухали, янтарными розами разъяренного огня на полу, на мебели, на стенах и на одежде. А Флоренцо не мог отвести взгляд. Как будто замерло само Время, разбились песочные часы мироздания и теперь он стал свидетелем крушения мира. И себя. И он бы так и стоял, но боль ... Именно боль вывела вампира из состояния транса и заставила бежать не оглядываясь. В первые минуты Флоренцо просто ни о чем не думал. Перед глазами продолжали расцветать кровожадные и очень опасные цветы огня, а он бежал. Вверх по лестнице на чердак, оттуда на крышу, следом вниз, на грязную землю. Многим завсегдатаям в тот вечер запомнился живой факел на коньке крыши любимой таверны и потом ещё долго они будут передавать друг другу и гостям о непонятном явлении, которое - совершенно точно - ниспослано самим Сатаной.
Флоренцо остановился только за городом. Кожу жгло уже не пламя, а воспоминания, но от этого ситуация не казалась менее страшной и отвратительной. Этот идиот мог запросто спалить его к чертовой матери! Взять и спалить! Просто, без изысков, швырнув какую-то мерзкую лампу! И ведь могло получится! Со злостью вампир пнул ни в чем не повинное дерево на краю дороги. Нет. Так просто теперь не будет. Теперь Пабло переставал быть "куклой" для Тео, теперь он сам превращался в существо, перешедшее дорогу ему, Флоренцо и это совершенно точно грозило человеку как минимум страшной смертью. Как максимум лучше было даже не думать. Страшно.

Дорога бросалась под лапы крупной гиены пыльной и грязной лентой. Зверь то подвывал, то хохотал, разгоняя ночную мглу ужасными звуками и явно желая вызвать всех демонов ада себе в помощники. Иногда из-за туч выглядывала равнодушная, мучнистая луна и выхватывала мертвенным светом тварь, скалящую желтые, влажные клыки куда-то во тьму, а впереди, в нескольких милях, конь нес всадника.
Зверь тормозил, принюхивался и бросался дальше, в погоню и вскоре расстояние между ним и беглецом стало уменьшаться. Гиена радостно расхохоталась, распугав лесных обитателей и заставив коня буквально взвиться на дыбы. Но это было только начала кошмара для всадника и лошади - зверь рванул вперед, целясь когтями и клыками в аппетитный круп. Промазал. Но близость дикого животного и опасность, которая от него исходила, лишили коня разума и он понес. Понес всадника вперед, уже не разбирая дороги и не реагируя ни на какие его действия, а сзади его гнала гиена, продолжая дико выть и хохотать.

За той рощицей, куда рванула взбесившаяся лошадь, простирался рваный обрыв, усеянный на дне острыми клыками камней. Довольно глубокий чтобы его можно было перепрыгнуть и достаточно длинный чтобы можно было его объехать. Внизу, между камнями, тихонько журчал ручей и до носа гиены уже теперь доносился запах мокрой земли, рыбы и прохлады подступающей на мягких лапах самой Смерти.
Тварь тормознула, дико захохотала и с удвоенной силой, словно выпущенная из пращи, рванула к лошади и всаднику. Теперь у зверя была одна единственная цель - согнать коня в этот овраг. А там... Там сложно будет уцелеть всем, и коню, и всаднику, и именно это порадует черную душу хищника.
Ты будешь корчиться от боли, Пабло! Очень скоро все твои кости окажутся переломанными, на теле не будет ни одного живого места и ты будешь умолять меня разорвать тебе глотку чтобы прекратить мучения.
Лошадь покрывалась пеной, глаза несчастного животного бешено вращались и становилось совершенно очевидным, что остановить теперь её сможет только смерть. Фактически конь уже был мертв - потерявший рассудок, он не мог больше контролировать свои инстинкты, а страх занял всё его сознание. И именно поэтому он не видел ни оврага, ни опасности. То, что бежало и выло позади было куда страшнее темноты впереди. И с каждой секундой неизбежная пропасть становилась все ближе и ближе, и у Пабло оставалось всё меньше и меньше шансов спастись.

Какой-то живучий попался человек! Человечек! Маленький, противный, отвратительный человечек, почему-то вошедший в жизнь Тео и в его, собственную, жизнь! Флоренцо встряхнулся, сбрасывая со шкуры капли росы и ощерился, разглядывая стоящего на краю обрыва Пабло. О, как заманчиво было кинуться на него вот так, не раздумывая, дико и вонзить в глотку клыки, но что-то останавливало. Да, пират был слаб и переломан, но он по прежнему стоял на ногах и готов был драться. А вот вампир драться готов не был, слишком много сил ушло на регенерацию, переход и погоню.
- Агхррррр!
Рычание и заливистый, сумасшедший хохот разорвали тишину и заглушили предсмертные хрипы несчастной лошади на две оврага. Зверь обходил человека по дуге, туда и обратно, прицеливаясь и примеряясь.
Когда нибудь ты сдохнешь так, как и заслуживаешь, в канаве, полной дерьма.
Мысль промелькнула искрой и звериное сознание поглотило её как и все другие, а на первый план снова бросились желания: сожрать, догнать, убить. И наконец, выбрав наиболее удачную для себя позицию с противоположной от клинка в руке стороны, тварь бросилась на человека. Казалось, что остановилось время. Всё застыло, даже птицы перестали орать в ближайших кустах и неожиданно тучи разошлись, пропуская вперед круглую луну. Трава покрылась серебристым светом и все происходящее стало выглядеть совершенно нереальным.