Долгое путешествие наконец закончилось и Венеция распахнула свои роскошные объятья, принимая юную англичанку, но оценить красоту этого города по достоинству в столь ранний предрассветный час, еще под покровом темноты, было крайне сложно.
Фонари уже потушили, и туманное утро, сговорившись с дорожной усталостью, клонили Викторию в сон. На какие-то минуты ее сознание отключалось, убаюканное мерным покачиванием повозки, но потом девушка вздрагивала и смотрела в окно - мостовая, каналы Венеции, алое зарево рассвета. Когда они остановились, Вик не решалась двинуться с места, поглядывая на своих спутников.
- Прошу вас, мисс Джонс, - позже произнес один из них, подав ей руку и помогая выйти из повозки. Вик ступила но новую землю, вдохнула чужой запах и услышала незнакомый певучий язык. Такой красивый и завораживающий, но такой непонятный. Взгляд синих глаз поднялся ввысь, куда уходили башни собора. Потрясающая архитектура, нагоняющая сейчас почему-то трепетный страх.
Еще недавно она ничего не знала о существовании братства, вампиров и всего прочего, пока плохо укладывающегося в ее голове. Теперь ее ждала другая жизнь, и она ее не пугала, наоборот, будоражила и возбуждала ожиданием перемен. Горечь от потери родителей в ее сердце еще была слишком свежа, и эти перемены были ей необходимы, чтобы не думать о своем горе и не скорбеть.
Холодные стены и высокие потолки собора в первые секунды показались ей чужими и враждебными. Виктория шагала в сопровождении двух братьев, и воздух трепал ее кудри от быстрой ходьбы. Вещи.. она понятия не имела, куда их отнесли и куда ее ведут. Что ее ждет в следующую секунду. Но она была готова ко всему, понимая, что так и должно быть. Теперь она часть всего этого.

Отредактировано Виктория Джонс (2015-10-28 09:13:31)

Виктория остановилась, представ перед женщиной и с интересом оглядела ее с ног до головы. Та, что представилась Оливией Айзенберг, была еще молода и привлекательна, ее красоту невозможно было скрыть за строгой прической и закрытым платьем, подчеркивающим ее стройную подтянутую фигуру. Мисс Джонс посмотрела ей в глаза, от чего-то робея. С ней и раньше говорили в подобном тоне наставницы в интернате, только у этой женщины, в отличие от них, была сильная энергетика, в ней чувствовалась гордость и чувство собственного достоинства - качества, которые всегда восхищали ее, и которые так редко можно было встретить в обычной жизни среди представительниц слабого пола.
- Здравствуйте, - Вик сделала неловкий реверанс и улыбнулась, - Меня зовут Виктория Джонс. Я очень рада знакомству.
Девушка посмотрела на братьев, которые куда-то удалились и снова выжидательно посмотрела на Оливию.
- Конечно я желаю присоединиться к вам. Вы будете меня обучать? Я вас не подведу.. Как мне к вам обращаться?

Голос Оливии мягко разливался по помещению, успокаивая своим высоким и спокойным тембром. Виктория впитывала каждое слово, как губка, запоминая и переваривая новую информацию. Она не боялась физических нагрузок и услышав, что ее будут обучать боевым навыкам, оживленно улыбнулась - это было ново и захватывающе, более того, в интернате она много раз пожалела, что не родилась мальчиком и не может толком постоять за себя, а хотелось быть самодостаточной и сильной, чтобы никого не бояться и быть способной защитить ближних. Особенно после смерти родителей.. Впрочем, теперь у нее не осталось ближних, если не считать тех, которые должны были появиться в братстве. Ведь у нее обязательно появятся здесь друзья, она на это очень надеялась.
- Любов... больше не будет для тебя свободной. А для нас, женщин, счастье в любви. Это я поняла с годами, проведенными здесь.
- Не волнуйтесь, мисс, меня не интересует любовь, - быстро проговорила Вик, но стушевалась и замолчала, когда женщина встала и подошла к ней. От прикосновений к волосам по коже побежали мурашки, девушка выпрямила спину от неожиданности, шея и плечи напряглись, но вскоре она расслабилась и прикрыла глаза. Ей было крайне приятно, когда что-то делали с ее волосами. Пальцы Оливии были холодными, задевая кожу на шее, чем вызывали у девушки невольную улыбку. Раньше только мать заплетала ей косу, служанке она этого не доверяла. Когда матушка была в разъездах с отцом, Виктория носилась с растрепанными космами и никакие няньки не могли ее изловить, дабы причесать, как положено девушке из высшего света. В интернате Виктория научилась сама управляться со своей прической, а потом это вообще потеряло для нее значение. Теперь же, чувствуя эти непринужденные прикосновения, она снова невольно вспомнила о матери и к горлу девушки подступил ком. Усилием воли она заставила себя унять волнение и слушать, что ей говорят, это было сейчас на много важнее, чем сантименты. Поплакать она сможет, когда останется одна в своей комнате. И все же.. как невыносимо больно и приятно было от этой незначительной заботы, пусть она и была продиктована лишь правилами внешнего вида в монастыре.
- А сейчас я провожу тебя в твою комнату, завтра ты расскажешь мне свою историю. Идем.
Виктория посмотрела на Оливию с такой улыбкой, которая могла бы растрогать даже камень.
- Да.. наставница.
Наставница. Так непривычно произносить это слово..
Снова мрачные коридоры, каменные стены и пол, отдающиеся эхом шаги.. Как люди живут в этих стенах? И теперь ей суждено провести здесь если не всю жизнь, то очень много времени. Но это ее не пугало. Девушка готова была жить в сарае, лишь бы у нее снова была цель в жизни и люди, которым она хоть как-то была нужна. Она могла быть им полезна, а они могли стать ей новой семьей. Виктория считала, что это очень удачная сделка.

- Не знаю, понравится ли тебе твоя комната, но жить здесь можно.
Виктория вошла в помещение и окатила его большими глазами.
Здесь я буду жить? Вы издеваетесь?..
- Мне.. очень нравится, - не уверенно улыбнулась Вик и вошла, смелее осматривая новые "хоромы". Это никак не ассоциировалось у нее с комнатой, для девушки дворянского происхождения немыслимо было.. Но Виктория быстро вспомнила, зачем она здесь, как и то, что решила подвергнуть себя самым тяжелым испытаниям. Что-ж, если это одно из них, она справится с таким пустяком, как не уютная комната. Ее цепкий взгляд уже наметил, что окно можно будет украсить занавеской, на стены повесить свои рисунки. Ведь рисовать ей не запретят? Можно поставить вазочку с цветами на вот этот стул и это немного оживит комнату. Ей даже стало интересно, что у нее из этого получится, и девушка улыбалась уже бодрее.
- Моя комната до конца коридора, налево, вторая дверь. Если что-то понадобится, не бойся меня беспокоить. Это моя работа, да и цель жизни тоже. Я бы посоветовала тебе попробовать уснуть.
- Хорошо, наставница, - живо ответила Виктория, которой вовсе не хотелось спать, но очень хотелось быть хорошей девочкой и делать то, что ей говорит эта женщина. Девушка смотрела на нее, как на какой-то идеал женской мудрости и красоты, к которому нужно было стремиться. Вик подумала, что когда-нибудь она станет такой же. Во всяком случае, она этого очень хотела.
- Если тебя кто-то обидит, сразу рассказывай мне. Обижать тебя дозволено только мне. В полдень я жду тебя у себя.
- Хорошо, я приду, мисс Айзенберг.. Оливия.
Виктория кротко опустила глаза, понимая, что старые привычки искоренить будет не так просто, не смело подняла взгляд на Оливию и снова улыбнулась, сказав почти шепотом:
- Спасибо вам.

Оставшись одна, Виктория походила по комнате, прокручивая в голове все сказанное и еще раз пытаясь прикинуть, куда положить свои вещи. Нужно было подумать спокойно, а у нее в голове и в душе был сумбур. Но плакать ей больше не хотелось. Эта мисс Айзенберг была для нее как глоток воды в пустыне, от нее веяло теплом и светом, пусть даже она и пыталась держаться холодно и строго, все равно от ее взгляда и улыбки Оливия млела. Если повезет, она может заслужить ее симпатию и расположение. Впрочем, не в везении дело. Виктория должна быть послушной и показывать отличные результаты в учебе. Тогда она ей понравится.
"Обижать тебя дозволено только мне." Интересно, что она имела ввиду?
С этой мыслью девушка разделась и легла в кровать, а вскоре незаметно для себя уснула.

В полдень в дверь Оливии постучали. На пороге стояла немного сонная Виктория с растрепанной прической. Она чуть не проспала и не успела толком привести себя в порядок, за что ей было очень стыдно теперь. Но она пришла вовремя.

- Знакомься, Виктория, это Олмер. Он будет тренировать тебя.
Девушка сделала короткий реверанс и прошла в комнату, немного смущаясь такого пристального взгляда молодого человека. На него самого она обратила внимания не более, чем на пролетевшую мимо муху.
- Но сначала мы с тобой поговорим. Не думаю, что после тренировки разговор получится. Ты, кстати, пропустила завтрак, это моя оплошность, не сказала тебя разбудить.
- Не беспокойтесь, мисс Айзенберг, это пустяки.
Тренировка! Господь всемогущий! Я уже сегодня буду тренироваться и стану частью всего этого..
На лице Виктории блуждала легкая мечтательная полуулыбка, которая едва ли отражала истинное волнение и радость девушки. Эмоции она скрывать умела, дабы вести себя подобающе и не выдавать о себе лишнюю информацию. Она едва не усмехнулась, наблюдая за остолбеневшим Олмером, который будто не слышал Оливию и продолжал глупо улыбаться Вик. Наверно, она слишком потрепанно выглядит после сна, поэтому он так улыбается, подумала про себя девушка, и пожала ровными плечами, когда он ушел. Вскоре она поняла по взгляду наставницы, что не только Олмер отметил ее небрежный внешний вид и сконфуженно опустилась на стул.
- Позавтракай и расскажи мне, как тебя сюда занесло и что ты знаешь о зле, с которым нам предстоит бороться. И, мне говорили, что у тебя есть какие-то таланты.
- Благодарю, наставница, я не голодна.
Виктория подняла на нее взгляд и сразу поняла, что лучше не возражать. Послушно взяла ложку, вздохнув, зачерпнула каши и сунула в рот. Было крайне странно есть кашу не в столовой, а комнате, да еще и.. в комнате наставницы. Вик украдкой поглядывала на нее, отмечая, какой на ней сегодня наряд - впрочем, это сложно назвать нарядом - и как уложены ее волосы. Джонс хотела выглядеть так же строго и высокомерно когда-нибудь. И с кашей нужно быть аккуратней, дабы сохранить такую талию и гордую стать. Наконец покончив с едой, девушка вытерла губы салфеткой и выпрямила спину.
- Таланты, мисс Айзенберг? Вы говорите про мои способности говорить с умершими? - Виктория неуверенно погладила пальцами затылок, разговор на эту тему всегда был не удобным, так как мало, кто ей верил до этого момента, в основном все ее дразнили ведьмой и смеялись, а некоторые побаивались и грозили сжечь.
- Я вижу призраков, могу с ними общаться... Могу призвать умерших с помощью спиритического сеанса. Еще я вижу ауры людей, вижу порчу или проклятье. Могу заглянуть в будущее и прошлое. Некоторые видения у меня спонтанны, но это редкость. Не знаю, откуда у меня это.
Девушка внимательно смотрела в глаза Оливии, с волнением ожидая какой угодно реакции.

Виктория даже слегка опешила, когда Оливия сказала про мужскую одежду, она представила, что ей придется носить.. нет, это было совсем не подобающе леди. И с облегчением выдохнула, когда оказалось, что этого не потребуется. Ей и с косой своей было сложно смириться - она чувствовала, что ее способности работают лучше, когда волосы лежат сами по себе - и если бы еще пришлось изменить свой образ и силуэт, это могло испортить ее восприятие окончательно. Впрочем, понимание этих вещей было интуитивно и не факт, что истинно.

- Милая, это же замечательно. Ты не только хочешь помочь Братству, но и у тебя есть такая возможность. Я рада, что ты примкнула к нам.
Вик ждала этих слов с самого первого шага на порог этого величественного монастыря. Быть кому-то нужной и важной, быть принятой в новую семью - вот чего ей сейчас очень сильно хотелось. Особенно хотелось, чтобы эти слова произнесла Оливия. Именно она теперь была ниточкой, которая связывала Джонс со всем остальным миром, и, кроме того, эта женщина была очень добра к ней. Доброту Виктория встречала редко, тем более в ком-то выше себя. Мисс Айзенберг, хоть и пыталась быть холодной, ее аура была очень теплой. Она светилась зеленым и белым...
- А в мое будущее ты сможешь заглянуть?
Виктория растерянно посмотрела по сторонам, не видя теперь наставницу, но чувствуя ее. От волнения Вик сглотнула и чуть повернула голову в сторону Оливии.
- Ваше, мисс Айзенберг?.. Я могу попробовать, если вы этого хотите.
Вдруг, неожиданно даже для самой себя, девушка взяла руку наставницы и прижала к своей щеке. Теплая, невозможно изящная ладонь, которую ей хотелось поцеловать, и она поцеловала ее мягко, тут же окропив влагой, упавшей с ресниц.
- Простите, простите меня, мисс Айзенберг, - быстро прошептала Джонс, - Я не хочу видеть ваше будущее. Я боюсь, что вы там умрете. Я не хочу знать, как вы умрете. Я не хочу видеть вашу смерть.